«Спасибо, я знала, что в этот раз он справится», – с почтением проговорила она, озарила парня и девушку собственным светом, а потом исчезла.
Спящему Дэну, решившему, что он сошел с ума от счастья, вдруг показалось во сне, что на него кто-то смотрит. Парень слегка приоткрыл глаза, но никого не увидел и заснул вновь, почему-то перестав волноваться о том, что раньше казалось ему персональным адом. Он просто обнял Машу и улыбнулся.
Микаэль, устало поднимался наверх. Еще раз он оглянулся на веселящихся гостей, когда вдруг среди этой толпы заметил знакомые черные волосы, блестящие под мерцающим электрическом свете на холодно-голубой футболке. Он остановился и провел ладонью по лицу, словно смахивая паутину, в которую случайно угодил, гуляя по лесу.
Этот артистический парень обладал удивительным воображением, не похожим на воображение многих других людей. Именно оно на миг перенесло его на высокий песчаный желто-шартрезовый берег. Лишь на мгновение, но он ощутил, как волосы его едва-едва касается невидимыми пальцами морской бриз, а ступни тонут в теплом песке. Чуть поодаль стоит, не замечая Микаэля, Марина. В его фантазиях одета она была совсем по-другому. Воздушное приталенное платье в тон футболки, с подчеркивающим ее талию, широким белым поясом и с кучей разноцветных лент, шелестело в порывах ирреального ветерка.
Ланде застыл и с силой сжал запястье, чтобы придти в себя. Музыка вновь ворвалась в его уши.
На самом деле, в этой реальности, а не в его воображении, Марина находилась в стороне от ребят. Она стояла около открытого окна и грустно смотрела вдаль, на черный спящий город, укутанный ночной шалью так плотно, что никакой ветер не мог прорваться сквозь нее. И поэтому на улицах, площадях и переулках было тихо, спокойно и совсем безветренно. Девушка с трудом вдыхала теплый ночной плотный воздух, прижимая к груди сжатую в кулачок руку. Другая ее рука держала за горлышко на половину пустую бутылку красного сладкого вина, которое ежегодно привозил домой из Крыма Павел Аскольдович, отец Черри. Его двоюродный брат, живущий там, делал весьма и весьма неплохое вино.
Когда Ланде увидел, что Марина все с тем же обреченно-злым взглядом пьет прямо из этой бутылки, то, недолго думая, мигом спустился вниз по лестнице и подбежал к ней.
– Что-то не так? – осторожно спросил он у брюнетки, оказавшись рядом.
– А, это ты, мальчик-лапочка, – слабо улыбнулась ему обычно веселая Машина подруга. – Все не так. Все-все.
И пальцы ее свободной руки потянулись к уголку левого глаза, из которого вот-вот норовила стечь вдоль по щеке слеза.