От резкого пробуждения ее сонливость ушла, и она долго лежала, представляя Шона в соседней комнате. Она представляла, как он спит и делает еще кое-какие другие вещи. Но фантазии украдкой о нем не могли заменить реальности. Ей нестерпимо хотелось узнать, как он целуется, какая будет его кожа под ее руками, или какие на ощупь волосы, когда будут просачиваться сквозь ее пальцы. Какими твердыми были мышцы под его футболкой, и какими мягкими были губы?
В конечном итоге Меган сдалась и позволила руке скользнуть между бедер. Она закрыла глаза и поглаживала себя, доводя до внезапного и резкого оргазма. Этого было недостаточно. Она издала низкий стон и повернулась на бок, напряжение возросло внутри нее, не принося никакого облегчения.
ZY
На следующий день Шон оделся в свою старую уличную одежду — в мешковатые, а не висящие низко на бедрах джинсы — и ушел на работу в семь утра, захватив с собой в пакете сэндвичи и яблоко. Босс со стройплощадки оказался человеком слова, и Шон позвонил Меган из таксофона, сказав, что будет работать весь день.
Этим вечером Меган ушла с работы так рано, как могла, чтобы поприветствовать его дома. Она пришла раньше него и начала готовить. У нее не было времени сделать что-то сложное, но она предположила, что он будет голоден, а стейк и печеный картофель будут идеальным ужином после целого дня тяганий тяжелых вещей
К тому времени как пришел Шон, ужин был почти готов, и Меган просунула свою голову в дверной проем, чтобы поздороваться. Он выглядел изможденным, но в хорошем смысле. Он был весь с ног до головы в гипсовой пыли и грязи, его одежда была в пятнах, а на руках от стекающего пота получился рисунок на всей этой пыли.
От смеси пота и грязи мышцы его рук ярко выделились. Шон выглядел неоспоримо хорошо в своем воплощении грубого, потного парня-строителя, излучающего тестостерон. Она могла только представить взгляды проходящих женщин, когда он шел по участку и нес тяжелые мешки, при этом его мышцы напрягались от усилия, и внезапно ей захотелось, чтобы она могла пялиться на него и его сексуальную задницу, пока он работал.
— Ну как? — спросила она, но по его глазам видела, что все прошло хорошо.
— Хорошо. Я имею в виду, работа тяжелая, и платят не очень много, но... я чувствую себя чертовски хорошо, зарабатывая так деньги, чтобы измениться. Понимаешь, я делаю что-то, чего не приходится стыдиться. — Шон посмотрел на свои ноги, а затем поднял голову, на мгновение такой уязвимый, что Меган захотелось бросить сковородку и побежать обнять его.
Она притворилась, что не заметила, как он потерял бдительность. Ей было больно думать о том, сколько же он подавлял свои истинные чувства за последние несколько лет, притворяясь, что равнодушно относится к своей жизни проститута.