– Вы мне – что?!
Ягорай покосился на Вителью. Ему бы злиться на девчонку – болтает невесть что. Но он стал доверять ее чутью почти как собственному. До сих пор оно не подводило волшебницу и уже не раз спасло им всем жизнь!
– Как мы можем помочь тебе? – переспросила Вита.
– Люди… – проскрипела старуха. – Так ведь вы называетесь? Странные вы существа! Я могу уничтожить тебя одной силой мысли, а ты предлагаешь мне помощь! Хотя нет, – кот обреченно почесал за ухом, – не могу! У меня больше нет силы, лишь призрачные способности, смешные мне самомяу-у-у! Так что думайте лучше, как помочь себе, а обо мне не беспокойтесь!
Соскочив с колена Виты, божок вернулся на свой камень.
– Он прав, – заметил Яго, поднимаясь, но не выпуская руки волшебницы. – Пойдем глянем на шахту? Сможешь осветить ее?
– Конечно, – кивнула Вита. – Здесь явный переизбыток энергии. У меня, кажется, волосы уже искрятся!
– У тебя и глаза светятся, как у оборотня, – усмехнулся черноволосый. И, помолчав, добавил: – Я рад, что Рай не слышал эту историю!
– Я тоже, – тихо ответила Вита. – Думаю, ему и не нужно ее знать.
У водопада девушка освободила пальцы из ладони Яго, почувствовав мимолетное сожаление, но для заклинания требовались обе руки. Столп магического пламени взлетел, высвечивая безнадежную черноту шахты, через которую они попали в пещеру.
– Странно, что мы не разбились при падении! – заметила Вителья, устремляя взгляд вверх.
– Ты от страха ничего не помнишь, так же, впрочем, как и гномы! – рассмеялся Ягорай. – Нас всех спас Дробуш: просто переловил в воздухе, прежде чем мы достигли земли, и принял удар на себя.
– Но он же мог разбиться! – воскликнула с ужасом волшебница и поймала себя на том, что уже не может представить себе путешествие без Дробуша Вырвиглота!
Яго пожал плечами.
– Он сгруппировался и упал правильно. Молодец!
Вителья потрясенно посмотрела на него.
– С тех пор, как я иду с вами, ты впервые кого-то похвалил!
– Я впервые похвалил тролля, – уточнил вожак. – И за дело!
Девушка поднялась на цыпочки и дотронулась губами до его заросшей щеки. Аромат его кожи заставил ее затрепетать: от Яго пахло дымом костра и мужским потом, но запах не вызвал неприятия – наоборот, он был таким живым, теплым, естественным, что в воображении вдруг возникли картины, вовсе не свойственные добропорядочной крейской девушке.
– А зачем ты его облизываешь? – подлетел поближе неугомонный божок. – А?
Яго разочарованно вздохнул, а Вита развернулась к Кипишу:
– Не облизываю, а целую! Это знак симпатии и благодарности!
Искорка неожиданно тюкнулась ей в щеку и отскочила.