Погода менялась. Вместе с быстро наползающей темнотой явились тучи. Заморосил мелкий дождь. Свежий прохладный ветерок заставил идти быстрее. По пути Гриша рассказал Маше о сегодняшних приключениях и попросил ее разрешения, чтобы в случае необходимости Сашка мог к ней обратиться. Маша согласилась.
Дом встретил их тусклым светом, едва пробивавшимся из-за закрытых ставен в окне первого этажа. Через арку вошли в маленький дворик. Маша остановилась:
– Вот я и пришла.
Гришка, переминаясь с ноги на ногу, спросил:
– Можно, я провожу тебя до квартиры? Мне так будет спокойнее.
– Можно.
Маша направилась к двери подъезда. В темноте поднялись на второй этаж по деревянной лестнице. Маша открыла ключом дверь, вошла в квартиру, включила свет в прихожей.
– Заходи.
Она сняла ботики, прошла в темную комнату. Вострецов перешагнул порожек, затворил дверь. Маша вернулась, сняла платок, легкое суконное пальто черного цвета повесила на вешалку.
– Мама опять забыла ставни закрыть и занавески. Видимо, спешила на работу. Она на рыбоконсервном комбинате работает. Работа тяжелая, а мужиков мало, в основном женщины. Мама говорит, что некоторые от переутомления в обморок падают.
Гришка нахмурил брови.
– Нарушение светомаскировки – помощь врагу.
Маша рассмеялась.
– Ишь ты, суровый какой.
Сейчас, без белого халата и косынки, она показалась Гришке еще красивее. Он шагнул, взял пальцы девушки в свои ладони. Они были холодными.
– Замерзла?
– Немножко. Сейчас согреюсь. А ты тоже замерз?
– Нет.
Маша прижалась к его груди, обняла:
– А почему же дрожишь?
Гришку трясло не столько от холода, сколько от переполнявших его чувств. Дребезжащим от волнения голосом он выдавил:
– Потому что…
– Почему?
– Потому что я люблю тебя!
В следующий миг губы Маши и Гришки слились в долгом поцелуе. Пилотка упала с головы Вострецова, но в этот миг ничто не могло оторвать его от любимого человека. Часы мерно и гулко пробили одиннадцать раз, возвещая о том, что комендантский час уже наступил. Маша оторвалась от Гришкиных губ.
– Одиннадцать часов. Как же ты? Ночью, без специального пропуска?
Гришка пожал плечами:
– Как-нибудь, темными дворами. Я же десантник. Надеюсь, патруль не заметит.
Маша снова прильнула к его груди:
– Дурной, а вдруг они примут тебя за шпиона и начнут стрелять? Нет, ты останешься у нас, а утром мы пойдем к начальнику госпиталя, и я ему все объясню.