Учеба продолжалась. Третий день тоже прошел на территории школы. Возможно, причиной тому был сильный дождь. Селиванову и Гришке снова пришлось сидеть в классе, изучая топографию и совершенствуя знание немецкого языка, но это их не пугало. В школе им нравилось. Главное, что тут не было муштры, и отношения между курсантами и командирами были проще, особенно если это были курсанты, успевшие повоевать, а тем более имевшие звания и награды, как Селиванов. Таких в школе было немного…
К удовольствию Николая и Гришки, на четвертый день их в составе группы курсантов вывезли за город для практических занятий. В этот раз отрабатывали действия в степи, так как группам предстояло выполнять задания на территории голых степей Калмыкии, где было сложно маскироваться, а для этого нужна была особая тактика. Инструктора школы налегали на топографию, объясняли, как можно определить свое местонахождение в степи, ориентироваться по звездам, соблюдать осторожность в пользовании огнем, который ночью на ровной местности виден на большое расстояние. После разъяснений перешли к действиям. Курсантов разделили на три группы. Одних обучали быстро окапываться, других маскироваться, третьих походному строю. В третью группу и попали Селиванов с Гришкой. Возглавил ее знакомый младший лейтенант, который командовал на стрельбах.
Походный строй разведчиков отличался от армейского. Шли след в след, через определенное расстояние. Это делалось для того, чтобы при выполнении задания противник не мог определить численность отряда. Но не все было так просто, задание усложнялось тем, что у каждого члена группы был свой сектор обзора, и смотреть под ноги было некогда. Кроме того, на курсантов надели по два вещмешка, наполненные песком – один спереди полегче, другой за спиной тяжелее. Гришка определил, что в мешках не меньше тридцати килограммов, плюс винтовка, а прошли уже порядка трех километров. С каждым шагом ноша становилась тяжелее, но надо было терпеть, такие тренировки развивали выносливость, а она, ой, как пригодится при переходах в тылу врага, где все могло быть тяжелее. Но помнил Гришка и слова знаменитого русского полководца, генералиссимуса Суворова: «Тяжело в учении – легко в бою». Подумалось о Селиванове, который шел за ним, тому, с еще не зажившей до конца ногой, приходилось сейчас куда тяжелее. Николаю бы еще с тростью походить, ногу поберечь, но он оставил палочку в госпитале, чтобы не возникло лишних вопросов. В разведшколе старался не хромать и вида, что ему что-то мешает, не подавал, но при такой нагрузке хромота и боль пришли вновь. Гришка знал, что Селиванов постарается и сейчас не показать, как ему трудно, упорства в нем хватило бы на двоих. Вострецов быстро обернулся. Все верно, сержант не отставал, но лицо его побледнело, на лбу крупные капли пота. Продолжая осматривать местность, спросил: