– Что зачем?
– Зачем мы это делаем? Ведь скоро нас отправят в тыл к немцам, и вернемся ли мы оттуда, неизвестно. А если и вернемся, то как распорядится нашими судьбами война? Может, мы больше никогда не встретимся.
Селиванов убрал ладонь с лица девушки, посмотрел в окно комнаты, где проходили танцы.
– Может, и не встретимся, но надо надеяться, надо верить, надо жить сегодняшним днем назло этой самой войне и ценить каждую минуту жизни, как это делают наши товарищи. Почему ты молчишь? Скажи. Разве я не прав?
За углом скрипнула дверь, полоса света упала на влажную от моросящего дождя землю. Девичий голос позвал:
– Ксения! Ксюша, ты где?
Ксения отстранилась от Николая:
– Мне пора.
Селиванов удержал за руку.
– Ты не ответила. Я не прав?
Ксения прильнула к его груди, ее губы коснулись бритой щеки Николая.
– Прав.
В следующую секунду ее рука выскользнула из его ладони. Громко захлопнулась дверь. Осенняя тьма окутала Николая. Он бросил тоскливый взгляд на луну, подумал:
«Если бы сейчас не было войны»…
Война была совсем рядом. Ее гнетущее дыхание чувствовалось во всем: во множестве людей в военной форме, в разъезжающей по улицам военной технике, в раненых солдатах, которых каждый день привозили с фронта, в протяжном звуке моторов немецких самолетов, прилетающих бомбить город, в лицах горожан, в газетных статьях, в сообщениях по радио. В сводках «Совинформбюро» сообщалось о тяжелых боях у Синявино, под Ржевом, в Сталинграде и на Кавказе. Напоминали о ней и уходящие в тыл врага диверсионные группы, созданные из курсантов разведшколы. Селиванова и Вострецова так же, как и их товарищей, мучил вопрос: «Когда же мы?» С этим вопросом, улучив момент, подошли к начальнику школы. Алексей Михайлович Добров ответил кратко:
– Ждите, гвардейцы, придет и ваше время.
Оставалось ждать и учиться. В один из дней Добров, как и обещал, дал им увольнительные за успехи в учебе. Гришке повезло, Маша в этот день не работала. Она-то и показала им город. Оказалось, что Маша много знала о его истории и архитектуре. К своему удивлению, они узнали, что прежняя Астрахань называлась Хаджи Тархан, была столицей Астраханского ханства и находилась на правом берегу Волги, а новую Астрахань, поначалу деревянную крепость, русские люди построили на Заячьем бугре, где ныне стоял каменный кремль с мощными стенами, башнями и красивейшим Успенским храмом внутри. Селиванов, любуясь древним кремлем, подумал: «Такую красоту немцам на поругание отдавать нельзя».
Рассказала Маша и о пребывании в городе предводителя народного восстания, донского казака Степана Разина, самозванки Марии Мнишек, первого императора и реформатора Петра Великого. Прошли и к бывшему парку «Аркадия», к деревянному театру, где прежде выступали такие знаменитости, как Козловский, Шаляпин, Собинов. Это был тот самый театр, о котором Гришка рассказывал Николаю в день их прибытия в Астрахань. Несмотря на то что боль в ноге все еще давала о себе знать, Николай готов был гулять по улицам города и слушать рассказы Маши об удивительной истории города, а Гришка и вовсе сиял от счастья и возможности находиться рядом с любимой девушкой, но время, увы, скоротечно. Они не заметили, как оказались у Машиного дома. Девушка пригласила к себе, попить чаю, но Селиванов тактично отказался.