– Почему необдуманности? Зачем он меня и других бойцов в лицо кулаком бил?! Мы что, бараны? – возмутился Саид. Афанасьев бросил на него строгий взгляд.
– Отставить разговоры! Я с тобой, Магомедов, потом отдельно разъяснительную работу проведу, а пока слушаем. Манджиев стал штрафником за невыполнение приказа. А Файзуллин здесь оказался за самовольную отлучку из части. Решил наш Ринат без разрешения командира родню в Астрахани навестить. Вот и навестил… И все же вы проявили себя в прежних частях и здесь, в штрафной роте, храбрыми и умелыми воинами, а значит, для выполнения задания люди нужные. Магомедов и Файзуллин раньше бывали в разведке, Кузенбаев – снайпер, Манджиев знает эти места. С вами все ясно. Я тоже из полковых разведчиков. Вот такой вот расклад. Еще вопросы есть?
Гришка ответил за всех:
– Никак нет.
На миг все замолкли, прислушались к гулу снаружи.
Афанасьев посмотрел на Магомедова.
– Посмотри, что там? По-моему, самолет немецкий.
Селиванов подтвердил:
– «Рама».
Магомедов вышел наружу и вскоре вернулся с листовкой, которую протянул старшине.
– Вот, немцы сбросили.
Афанасьев взял листовку. На сероватой бумаге было написано:
«Ни шагу назад!» – приказал тебе Сталин,
Умри возле стен сталинградских развалин!
А сам уж давно убежал за Урал,
Штаны он от страха свои замарал».
Старшина смял листовку, бросил в костер. В сердцах произнес:
– Хрен вам, собаки, а не Сталинград, – затем обратился к красноармейцам: – Об это дерьмо руки не марать. Увижу, собственноручно расстреляю. А сейчас пора и горяченьким побаловаться. – Афанасьев взял алюминиевую кружку, зачерпнул кипятка. – Хорошо дождь пошел, а то с водой туговато было.
Санджи Манджиев произнес:
– Сейчас бы чая калмыцкого заварить, с молоком, с солью, с бараньим жиром.
Афанасьев покосился на калмыка.
– Ишь ты, соль ему, жир бараний, молоко. Это суп получится. Я сейчас бы и без молока чайку хлебнул.
Манджиев возразил:
– С молоком вкуснее. У нас говорят: степь без сайгака – как калмыцкий чай без молока.
– А к чаю чак-чак и кайнары, – вставил слово Ринат.
Кузенбаев потер ладони, мечтательно про-изнес:
– Э-э, плоха байбак, суслик нет. Котел кидать, короший сорпа будет. У меня от такой разговор аж живот журчит-бурчит, какой день нормальный еда нет.
– Все бы вам о еде говорить, – старшина подул на горячую воду, осторожно глотнул, протянул кружку Селиванову. – Утрите, ребята, слюни, пейте кипяточек и отдыхайте, нам нынче редко отдыхать приходится: то немец явится, то в атаку идти надо, то в разведку…