Измученный неизвестностью и догадками, Петька даже не смотрел на экран. Ждал только окончания сеанса. Но ничего нового не случилось и после кино. Вера не обращала на драчуна никакого внимания ни во время полдника, ни позже. Лишь перед самым ужином вышла на крылечко и распорядилась:
— Ребята, мойте руки и отправляйтесь в столовую с Сережей. А ты, Луковкин, подожди. Пойдешь со мной.
«Начинается, — с тоской и в то же время с каким-то облегчением подумал Петька. — Хоть бы уже скорее…»
Вера зачем-то вернулась в школу, поговорила с дежурной девчонкой и лишь после этого направилась… к дому Митьки.
Сердце Петьки, едва он понял, куда ведет дорожка, упало. Совсем не страшно получить головомойку от вожатой. Не такое важное дело вытерпеть насмешки ребят и девчонок. Но перенести унижение на глазах у врага и к его удовольствию — это уж слишком! «А что, если не ходить?» Но тут же трусливую мыслишку сменила другая: «Нет уж! Умел заварить кашу — умей и расхлебывать…»
На чисто выскобленном крылечке Митькиного дома сидел человек. Не очень крупная фигура, слегка подернутые худые плечи и выгоревшая на солнце кепочка его показались знакомыми. Подойдя ближе и присмотревшись, Петьки к немалому удивленно узнал в дядьке Якова Марковича. С утра и до позднего вечера он как заведенный то хлопотал по хозяйству, то мчался на машине в район или в Мартьяновку, то распоряжался в бондарке. А следом за ним, будто на привязи, тянулись со всякими вопросами и наказами совхозные рабочие.
— Яков Маркович, подпиши наряд.
— Яков Маркович, откуда брать доски?
— Когда будешь у директора, не забудь про дымари да сетку!
Петька не раз видел все это, но то, что Яков Маркович может быть управляющим да еще Митькиным отцом, в голову не приходило.
Сейчас Яков Маркович, поставив на тапки босые ноги (они, наверно, здорово ныли от дневной беготни), неторопливо вертел в руках спичечный коробок и разговаривал с младшим сынишкой. Заметив, что в калитку вошли Вера и Петька, он оставил свое занятие и повернулся к двери в дом.
— Митька! Слышь? Ну-ка, топай на расправу.
Мальчишка вышел из комнаты и, набычившись, задержался у порога.
— Ну нет, приятель. Ты в спину-то мне не сопи. Иди вперед.
Драчуны стали локоть к локтю и, стараясь не глядеть друг на друга, уставились и землю. Яков Маркович прощупал их строгим взглядом, неласково усмехнулся.
— Та-а-ак… Один с латаным рылом, другой — как зебра полосатая. Хороши… А теперь докладывайте.
Митька, захлебываясь, начал было жаловаться. Но отец, подняв ладонь, перебил его.
— Стоп, машина! Тебя уже слыхали. Посмотрим, что скажут другие.