Абрафаксы под черным флагом (Мехтель) - страница 2

А теперь, когда состоялось знакомство с каждым из друзей, разрешите объяснить, откуда взялось слово «Абрафаксы». Любая мальчишеская команда выбирает для себя громкие, таинственные названия. Так и наши друзья, взяв из собственных имен по целому слогу, создали замечательный, понятный лишь немногим посвященным коллективный псевдоним, под которым, благодаря сценаристам и художникам-аниматорам из ФРГ, их знают в различных странах и в различных исторических эпохах. Следуя за Абрафаксами — знатоками иностранных языков, чужестранных и экзотических обычаев и так далее, — вы, уважаемые читатели, получаете возможность узнать много нового и интересного. Про культуру, архитектуру, политику и даже социальное устройство стран и народов в те времена, когда их посещают наши герои.

Итак, уважаемые ребята, вперед! За Абрафаксами!

Здоровенный бородатый дядька уже занес кривую саблю над головой красавицы, которая, не подозревая о нависшей опасности, напряженно смотрела куда-то вдаль. Она не обращала внимания на то, что свежий морской бриз бесцеремонно путает ее прекрасные черные волосы. На самом деле никакого бриза не было, да и откуда ему было взяться в Музее восковых фигур, где все окна всегда зашторены, как в театре. Просто компрессор, установленный музейными декораторами где-то за палубой пиратского корабля для придания экспозиции большего правдоподобия, оживлял все, что должно подчиняться воле ветра: распущенные волосы красавицы и черную тряпку, прилаженную на мачте. Полотнище было украшено черепом и перекрещенными костями, так что получился настоящий Веселый Роджер. Пиратский флаг трепыхался над головами бородатого верзилы и красотки, не оставляя ни у кого и тени сомнения: эта парочка явно не Дед Мороз со Снегурочкой, а самые что ни на есть настоящие джентльмены удачи. Вернее, не настоящие, а восковые. Но такие натуральные, что хотелось отойти от них подальше. Вдруг черный пират передумает да и саданет кривым тесаком кого-нибудь из посетителей.

У экспозиции с пиратским кораблем толпились экскурсанты. То и дело щелкали фотоаппараты: кто-то строил рожи, кто-то старательно выпячивал грудь колесом. Вот, мол, сейчас сфотографируюсь и пойду спасать красавицу! Кто-то просто спокойно и невозмутимо давал запечатлеть себя на фоне разыгрывающейся драмы: дескать, ничего, сами разберутся, мое дело сторона.

Абракс не фотографировался, не ковырял шнуровку на высоких голенищах сапог пирата, как это делали другие мальчишки. Он не пытался дотянуться до золотых башмачков «принцессы», как окрестили пиратку девчонки. И не вертелся, и не хихикал, и не чихал. Паренек просто стоял и смотрел на прекрасную незнакомку. «Какая она красивая! — думал он. — И по виду совсем не злая! Даже не скажешь, что пиратка. Интересно, а в жизни она тоже была такой красивой? Чем вся эта история закончилась? Убил ее этот громила или не убил? С чего он вообще полез к ней со своей саблей? Что они все-таки не поделили?»