В городе и области был объявлен трёхдневный траур, поговаривали, что такой же траур будет объявлен и по всей стране.
Исполняющий обязанности начальника отдела полиции майор Трофимов, назначенный вместо отстранённого полковника Медведева, вызвал к себе старшего опера Куликова и ещё раз поздравив его с назначением на должность начальника ОУР попросил: – Не в службу, а в дружбу, съезди, пожалуйста, Василий Петрович, на моей старой служебной машине с женой Ольгой Сергеевной до моей дачи! Увезите туда кой-какие припасы да электроотопление в доме включите. К приезду завтрашних гостей по случаю моего назначения дом должен быть тёплым и прогретым. Сам понимаешь, Ольгу я одну боюсь туда отправить, нелюдь-то до сих пор на свободе! Ну а под твоей охраной пусть едет, ты не против?
Конечно Куликов был не против, ещё бы, попробуй откажи, хоть и знакомому, но всё-таки начальнику отдела. Да и жена Трофимова, Ольга Сергеевна, давно чисто по-человечески нравилась сыщику. Поэтому, заведя служебную машину, начальник угрозыска, выехал от отдела и поехал за Трофимовой. По дороге его служебной машине привычно отдавали честь постовые. Взяв на борт жену начальника отдела, он повёз её к ней на дачу, благо она была в 10 минутах езды от города.
По дороге Ольга Сергеевна мило щебетала, приглашая Куликова на завтрашнее празднество. Приехав на дачу, Трофимова открыла дом, попеняв себе, что давно не была здесь и, попросив капитана занести мясо для праздника в дачный холодильник, пошла включать электроэнергию в доме.
Зайдя в дом с пакетами мяса в руках, и подходя к холодильнику, розыскник открыл его и остолбенел: со всех отделений на него посматривали, жутко поглядывая пустыми глазницами все восемь голов ранее убитых людей!!!
В какой-то момент сыщик едва не сошёл с ума, присмотревшись, он увидел на низу холодильника заточенный топор и спицу с запёкшимися бурыми пятнами крови.
Резко обернувшись, он увидел, как к нему подошла Ольга Сергеевна, которая непонимающе посмотрела на него, затем случайно посмотрев в большое зеркало в старинном деревянном обрамлении, дико закричала: на неё смотрел, радостно и кровожадно улыбаясь, тот самый страшный зверь, которого она видела всегда в своих ужасных ночных кошмарах.