– Я – московская царица, слышишь, пан! Я была не просто женой царя Димитра, а коронованной царицей. И значит, сын мой – царевич! Кто бы ни был его отцом!
– Горда ты, пани, слишком… В этом, видно, и беда твоя! – с тяжелым вздохом промолвил Рожнов. – Послал бы тебе Господь смирения – жилось бы легче! Разбудили вы меня воплями своими – хотел узнать, что и как…
Рожнов пошел было к двери, но Марина остановила его, схватила за рукав, сказала почти уважительно:
– Спасибо тебе, воин.
– За что, пани?
– За то, что не позволил черни над живым царем Димитром надругаться. За то, что дал ему легкой смертью умереть. За выстрел твой из пищали – благодарю!
– Откуда ты знаешь про выстрел мой? Аленка уже раззвонила в колокола монастырские? У, лазутчица! – шутливо погрозил ей кулаком сотник. – Самый наивреднейший человек во всем моем войске и есть!
– Не я это, сотник! – подала голос Аленка. – Молчала я, видит бог!..
– Тогда откуда пани про мой выстрел узнала?
– Сон я видела, воин… – объяснила Марина. – Димитр покойный ко мне во сне приходил. Он и рассказал.
– Пустое все это… – вздохнул сотник. – Мертвым до нас дела нет. Они счастливее нас, ибо упокоены.
– А разве к тебе усопшие никогда во снах не приходили? – не поверила Марина.
– У меня усопших – знаешь сколько… Сколько братьев моих за эти годы полегло! Не всех и по именам упомню! Навещают, как же не навещать! Любопытствуют, должно быть, как мы здесь живем да маемся! А может, и самим им там тоскливо! Не дано нам этого знать, пани Марина! Ты погоди, скоро небось сами узнаем!
– А суженая к тебе, свет Федор, во снах не приходит? – лукаво поинтересовалась Аленка.
– Вообще-то, вам это знать без надобности, – отрезал Рожнов. – Но для пущего уважения скажу. Нет у меня никакой суженой.
– И вы никогда никого не любили? – полюбопытствовала Марина, внезапно оживившись.
– Как же не любил, высокородная пани? Вы нас, должно быть, вовсе за людей не считаете! Но прошлое ворошить не стану.
– Ты не печалься, свет Феденька! Встретишь еще свою любовь! – ласково и чуть лукаво сказала Алена. Взглянула сначала на Федора, потом на Марину, а потом глазки смиренно в угол отвела.
– А тебе-то почем знать, Алена?
– Знаю точно, что полюбить тебя еще сподобит Господь! – уверенно, так, как будто знала это наверняка, воскликнула девушка.
– Рыцарь всегда служит Даме своего сердца… – сказала Марина, и бледные щеки ее чуть порозовели. – Иначе и быть не может!
– Так, может, ты меня в рыцари и посвятишь, пани? – то ли в шутку, то ли всерьез спросил Рожнов.
– Посвящу… – серьезно и торжественно сказала Марина. – Преклони колени, пан.