– Вы ничего не перепутали, ни со временем, ни с местом встречи? – раздраженно спрашивает он у меня (с Надеждой Петровной договаривался я).
Отвечаю, что сомнений на сей счет у меня нет – вот и столик зарезервирован именно на этот час. Но все-таки слегка нервничаю: а вдруг и на самом деле какое-то недопонимание между нами произошло. И наконец в зал ресторана буквально влетает Надежда Петровна. Вид у нее, мягко выражаясь, был весьма растрепанный.
– Валериан Александрович, Марья Павловна, вы уж извините меня за опоздание! – едва отдышавшись, сказала она. – Сейчас я вам все объясню. Незадолго до того, как отправиться сюда, я в последний раз продумывала все детали завтрашнего мероприятия. И неожиданно мне приходит в голову мысль: ведь у меня здесь, на Юге, нет ни одной французской машины – только американские! Вы можете себе представить: я, французская гражданка, передаю в дар Франции музей французского художника, а сама появляюсь на торжественную церемонию на американской машине. Это был бы такой «gaffe»! Юра, как это будет поточнее по-русски?
– Если использовать разговорные термины, то можно перевести как «ляп», – был мой ответ.
Вообще-то Надежда Петровна родного языка не забывала, владела им в совершенстве, но иногда в минуты волнения ей на ум приходили сначала французские слова, а уж потом русские.
– Вот именно «ляп», – согласилась она. – Я немедленно бросилась в автосалон, и что же вы думаете? Оказывается, у нас тут нельзя сразу купить нужную вам автомашину! Я говорю: вон стоит подходящий «ситроен», могу я его приобрести прямо сейчас? Нет, отвечают мне, он поступил по предварительному заказу и мы ожидаем, что покупатель заберет его в ближайшее время. В итоге мне пришлось долго торговаться и заплатить за него чуть ли не двойную цену, – завершила свое повествование Надежда Петровна, – да еще опоздать к вам на ужин. Но теперь вроде бы эти треволнения позади. Надеюсь, завтра все пройдет без сучка, без задоринки.
Увы, этим надеждам не удалось полностью сбыться. Но совсем по другой причине. Ключи от музея принимал от Надежды Петровны известный французский писатель, близкий сподвижник генерала де Голля, Андре Мальро. На протяжении десяти лет он был министром культуры Франции и в этом официальном качестве присутствовал в Бьоте. И надо же было такому случиться, что туда добрался какой-то недоброжелатель из числа левых радикалов, который в самый разгар мероприятия сумел подобраться к министру и облить его красными чернилами. Охрана прозевала, но сам Мальро держался молодцом. Он умудрился выхватить пузырек из рук злоумышленника и в свою очередь выплеснуть на того остатки чернил. Так что в результате все завершилось на юмористической ноте. Министр вынужден был сменить туалет, но в дальнейшем даже отказался подавать в суд на обидчика. Тем не менее Леже очень переживала, что этот нелепый эпизод все-таки внес диссонанс в стройный ход торжественный церемонии.