– Тебе следует отдохнуть. Скажем, что ты себя плохо почувствовала.
– Зачем?
Дверь открылась. Высокая брюнетка поздоровалась и предложила войти.
– Извините, я не буду заходить, с удовольствием в другой раз. Лену, похоже, укачало, она себя не очень хорошо чувствует. Ей нужен сейчас покой.
– На чем вы ехали?
– На электричке, потом на автобусе.
– Лена, а где стало плохо?
– В электричке.
– Надо было взять такси.
– У меня не было денег, мама. Не беспокойся, уже все нормально.
– Попрощайся и иди к себе в комнату, не будем беспокоить папу. Жаль, что так все получилось, – сказала она, закрывая за собой дверь в прихожую.
– Иди ложись, поспи, завтра все будет отлично.
– Позвони мне вечером, как доедешь.
– Хорошо.
Мы поцеловались, и я помчался на встречу, которую не имел возможности отменить.
На Невском, как всегда, многолюдно. Казанский собор молчаливо властвует над окружающим его пространством, сквер у его подножия исполосован светом фонарей. Трава, цветочные клумбы, белые скамейки, силуэты прохожих. Опаздываю, и место выбрал прекрасное, тут и клоуна на ходулях не сразу заметишь.
– Володя, я уже начала волноваться, – раздался радостный голос на расстоянии вытянутой руки.
Таня стояла в клетчатом платье, руки сцеплены в замок. Собор, или город, или люди – что-то придавило ту запомнившуюся мне легкость и воздушность.
– Прости за опоздание.
Не понимаю, что делать. Поцеловать не могу, нет ощущения, что мы достаточно близко знакомы, от прежней влюбленности ничего не осталось.
– Если не возражаешь, пройдемся по Невскому, посидим где-нибудь, – предложил я и протянул руку.
– Конечно, почему бы и нет. – Она говорила спокойно, но чувствовалось, что борется с волнением.
Подала руку. Прикосновение нежное, но почему-то не накладывается на прежние воспоминания. Поток людей заставляет лавировать по широкому тротуару, они смотрят на нас, мы смотрим друг на друга, в себя и иногда по сторонам.
– Чем занимаешься? Как живешь? – Не понимаю, что спрашиваю и зачем.
– Я даже не помню, что я тебе рассказывала о себе, но это и не важно. Я представляла нашу встречу как продолжение на миг прерванного свидания, а теперь понимаю, что, наверное, то свидание было просто мгновением в наших разных жизнях. Тебе тоже так кажется?
Слушая её, понимаю, что она лучше меня объясняет происходящее, острее переживает. Мне неприятна моя роль. Периодически мелькают мысли, что Лена ждет моего звонка, почему потеряла сознание, почему Танины красивые ноги, бедра, подчеркнутая платьем грудь не вызывают прежних эмоций. Или здесь все выглядит иначе, или я уже другой. Уловил, что она говорит с провинциальным акцентом, и это режет слух, а раньше не замечал. Останавливаемся, заходим в кафе, занимаем столик на двоих. Город отступил вместе с гулом улицы и толпой пешеходов, пространство съежилось, стало долетать тепло её дыхания. Мои антенны настроились на прием её сигналов, но она боялась открываться и сама глушила их, скрещивая руки, опуская глаза. Тревога билась в моей голове и смазывала летящие образы, вызывающие негу предвкушения, обычную при общении незнакомой девушкой.