Запасшись тремя сотнями копий, он вошел в пресс-центр. Один листок он приколол к доске объявлений, после чего обошел все занавешенные кабинки, вручая по экземпляру дежурным операторам или, если дежурных не было, оставляя текст заявления на пишущих машинках.
Кэлвин Бэррауфс болтал со своим помощником, когда на пороге кабинки появился Арчи и вручил ему одну из копий. Бэррауфс внимательно прочел текст и поднял глаза.
- Значит, ваш босс умывает руки? - спросил он.
- С чего вы взяли? Заявление пронизано духом борьбы. Мы не отступаем ни на пядь.
- Но и не рискуете вынести вопрос на всеобщее обсуждение.
- Это не обязательно, - возразил Арчи. - Пункт правильный, если взглянуть на него как надо.
- Сегодня днем вы, ребята, утверждали обратное и пытались внести поправки в программу партии. Правда, ничего не вышло...
- С тех пор много воды утекло, мистер Бэррауфс, - сказал Арчи. - А что говорят о позиции министра?
- Что он смелый человек, - ответил издатель, стряхнув пепел прямо на пол. - И эта смелость может стоить ему победы.
- Вы серьезно?
- Более чем серьезно. За делегатами уже охотятся Дэвидсон из "Юнифордж" и Гэс Мэгуайр. Мы выяснили, что они оба в Чикаго и работают на Робертса. К завтрашнему вечеру в промывание делегатских мозгов включатся все военные промышленники.
- Даже не верится...
- Дай мне бог ошибиться. И все же не стоит недооценивать их силу, когда затронут самый чувствительный нерв - бумажник.
- А что думаете лично вы, мистер Бэррауфс? Вы согласны с моим шефом?
- Я много размышлял об этом, - поколебавшись, ответил издатель. - И пришел к выводу, что да, согласен. Можете передать министру, что, по крайней мере, одного газетчика он заставил пошевелить мозгами. Когда-то мы должны будем провести черту под военным бюджетом. К сожалению, Манчестер, по-моему, слишком спешит с этим.
- Однако вы согласились с ним. Что же мешает другим?
- Деньги. До четверга делегаты никак не успеют все хорошенько взвесить. Сейчас они способны только реагировать на состояние своего кошелька, но не осознавать всего значения проблемы.
Оби О'Коннел сидел на высоком табурете за стойкой бара и кипел от злости. Чего ради мотался он по стране? Чего ради накрутил 75.000 миль? Один-единственный прокол на пресс-конференции, и вот уже все его труды, надежды, планы под угрозой провала. А тут еще это заявление! О'Коннел невольно поежился. Беда Манчестера в его проклятой самоуверенности. С такими людьми всегда трудно разговаривать. Ничего им не втолкуешь! Оби в сердцах брякнул о стойку пустой стакан и заказал вторую порцию виски со льдом.