И наконец позвонила Гретхен Грир. Она сказала, что президент должен поговорить с ее матерью как можно скорее, это необходимо. Миссис Грир на грани помешательства из-за всех этих жутких слухов. Я передал ее слова президенту. Он ответил, что очень сожалеет и немедленно сам позвонит миссис Грир, чтобы пригласить ее к себе в Белый дом на обед завтра вечером, — раньше он не сможет, все время у него расписано.
И как раз когда мы уже собрались закрывать наш кабак для умалишенных, Джилл принесла мне копию передовой завтрашнего выпуска кливлендской «Плейн Дилер». В этой передовой требовали моего увольнения на основании «некомпетентности, неспособности, дерзкого поведения с прессой и явного пренебрежения к неотъемлемому праву народа знать истину». Единственное утешение — Джилл была так возмущена передовицей, что поклялась не уходить с работы, пока я сам не откажусь от места пресс-секретаря.
Вечером в пять минут восьмого я исполнил последний свой долг: зашел в клинику Белого дома к дежурному врачу и вышел от него с кучей снотворных таблеток.
Мигель Лумис и Гретхен Грир нашли свободные табуреты в дальнем конце длинной стойки бара. Было всего девять часов, немножко рановато для «Диалога», — лишь позднее музыка, отдельные голоса и пьяный шум сольются в едином лихорадочном ритме. Бар обсели худосочные юнцы и девицы из джорджтаунского инкубатора: брючки в обтяжку, пиджачки в обтяжку, узкие галстуки, кислые улыбочки, отрывистый разговор, короткие приветствия. Почти все женщины, сидевшие на высоких табуретах, были в свитерах и юбках. На большой черной доске за стойкой расхваливались закуски: сандвичи, чилийский соус и тушеная говядина. На сцене в глубине зала трое гитаристов и трубач пытались освоить новый сентиментальный мотив.
— Я здесь впервые после колледжа, — сказала Гретхен. Ей было жарко в легком зеленом пальто, поэтому она сразу сложила его на коленях. — Ничего не изменилось, даже меню!
— Меня в это заведение привел Юджин Каллиган, — сказал Мигель. Он открыто любовался своей высокой серьезной спутницей. Было в ней какое-то необычное, уверенное спокойствие. Она ухитрилась рассеять страхи матери, взяла в свои руки хозяйство в доме и ни разу не приходила в отчаяние со дня исчезновения отца. — Развеселье здесь начнется примерно с полуночи, — добавил он.
— Этого нам не дождаться, — сказала она, — я не хочу оставлять мать одну.
Машина Белого дома приехала за Сусанной Грир в начале вечера. Условились, что она пообедает с Роудбушами, а потом президент собирался поговорить с ней наедине.