Мы уставились друг на друга. Роудбуш улыбнулся, и мы оба расхохотались. Нет, этот человек не похож на других, подумал я. Мне представилось, как бы разбушевался на его месте Дуайт Эйзенхауэр или Линдон Джонсон. Но, слава богу, Роудбуш обладал чувством юмора. Когда мы отсмеялись, он снова стал серьезен.
— Джин, можете вы объяснить, почему, во имя чего Ингрем старается превратить наших студентов-физиков в агентов ЦРУ?
— Наверное, видит в этом какой-то смысл, — ответил я. — Для меня лично это сплошная бессмыслица. Откровенно говоря, господин президент, в своей книге я бы назвал эту операцию «Поощрение — Мухоловка» нелепой и циничной.
Президент кивнул.
— Я полностью согласен с молодым Лумисом. Мне эта «Мухоловка» отвратительна. Такого рода операции подрывают веру в наши собственные принципы. Они развращают и портят людей, и тот, кто задумывает подобное, вряд ли высоко ценит наше свободное общество. — Он передернул плечами. — А этот любезный Ингрем… провалиться ему! Как вспомню, что он тут говорил, у меня давление сразу подскакивает.
— По вашему виду этого не скажешь.
Он покачал головой.
— Нет, на Ингрема злиться бессмысленно. Мы уже с ним сталкивались на этой почве. Что останется от нашей гласности, от нашей демократии, если каждый будет озираться, не стоит ли у него за спиной тайный агент правительства? Кто сохранит к нам доверие и уважение, если наши молодые ученые отправятся за границу с секретными заданиями?
Он слез с угла стола и пошел к своему креслу, опустив голову, словно рассматривая рисунок ковра.
— ЦРУ отбилось от рук, — продолжал Роудбуш. — Подачки интеллигентам и профсоюзным лидерам, подкуп исследователей в университетах, заговоры и перевороты, вооруженное вмешательство в чужие дела, — чем только они не занимаются! Обо всем этом и речи не шло, когда создавалось разведуправление. Его задачей был сбор интересующих нас сведений за границей, и больше ничего… Конечно, и я виноват… Ими давно следовало заняться. Но у меня всегда такая куча важнейших дел, которые нужно решать немедленно.
Он взглянул на меня, словно я мог отпустить ему этот грех. Потом криво усмехнулся.
— И конечно, нельзя забывать, что Ингрема поддерживают в сенате и в прессе. Эту птичку не так легко загнать в клетку… Сейчас нам нужна убедительная, чистая победа на ноябрьских выборах с подавляющим большинством голосов. А там посмотрим. — Он умолк на минуту. — Проследите за этим делом, Джин. Не спускайте с ЦРУ глаз. Запишите все, что я говорил. Когда-нибудь, когда придет время, страна должна узнать обо всем, что произошло.