— Насколько я понял, вы предлагаете свернуть операцию «Мухоловка», — спокойно констатировал Ингрем.
— Совершенно верно. — Президент улыбнулся. — К тому же Мигель Лумис не оставил нам выбора. Если субсидии ЦРУ не прекратятся, он намерен выступить с публичным разоблачением.
— Я бы с ним справился, — проворчал Ингрем, прозрачно намекая, что самому президенту Роудбушу Мигель, видно, не по зубам. — Я подчиняюсь вашему желанию, сэр, хотя и не согласен с вами. «Поощрительный фонд» больше не будет финансировать молодых ученых.
Ингрем сидел все так же прямо, и пальцы его все так же обрамляли очки симметричными ромбами.
— Прекрасно! — сказал президент. — Я ценю вашу готовность пойти нам навстречу, Артур.
Разговор был окончен. Ингрем почувствовал это, встал, спрятал так и не пригодившиеся очки в кожаный футляр и сунул в нагрудный карман.
— Неприятная эта история со Стивеном Гриром, — сказал он. — Я знаю, вас это потрясло, господин президент.
Слова его удивили прежде всего меня. Было совершенно непонятно, почему Ингрем не заговорил о Грире сразу же по приходе.
— Меня беспокоит Сью Грир, — сказал Роудбуш. — Правда, пока она держится. Поразительная история. Полиция до сих пор не напала на след.
— Если наше управление может быть чем-нибудь полезно, сразу звоните мне, — предложил Ингрем.
— Спасибо, Артур. Пожалуй, сейчас лучше оставить это дело полиции.
Роудбуш проводил Ингрема до двери, кивнув мне, чтобы я задержался. Он вернулся и сел на угол стола рядом с золотым осликом, подставкой для авторучек. Первые его слова захватили меня врасплох.
— Джин, — сказал он, — мне кажется, вы собираетесь когда-нибудь написать книгу обо мне и моем правительстве. Так сказать, изложить свой взгляд.
— Я об этом подумывал, господин президент. У меня пока нет определенных планов, но…
Он остановил меня.
— Надеюсь, вы это сделаете. Лучше вас никто не сможет. Вы здесь как рыба в воде и в то же время можете взглянуть на наши дела с высоты птичьего полета: такое положение должно придать вашим оценкам достаточную объективность. Я лично не выношу плаксивых мемуаров, которые следуют за гробом покойного, как наемные плакальщицы. Джон Кеннеди однажды сказал, что такого понятия, как история, вообще не существует. Я с ним согласен, если только правильно его понял. Но вы можете подойти близко к истине.
Я облегченно ухмыльнулся.
— Не очень-то я подхожу на роль официального историка.
— И хорошо. Надеюсь, вы делаете заметки? Об этой махинации Ингрема обязательно напишите. Боюсь, нам еще придется с ним повозиться. Ну кто бы, например, мог подумать, что глава ЦРУ что-то скрывает от своего президента?.. Или прячет тайного агента в его раздевалке?