– А та самая коллекция цветных телогреек разве не привлекла к Вам внимание Запада? Ведь именно тогда появились публикации о Вас в Vogue, Paris Match, а Вас стали называть «красным Диором».
– Да-да. На самом деле, хотя то время было очень сложным, именно тот период я вспоминаю чаще всего. Всплывают яркие картинки-воспоминания… Вот мы живем в комнате в коммуналке, у меня трехлетний сын Егор. Журналист из Paris Match приехал делать обо мне репортаж, и в комнате так тесно, что ему пришлось влезть на холодильник, чтобы снимать. А вот мы фотографируемся с Ги Лярошем и Пьером Карденом. Знаковое для меня фото!
Или вспоминается моя первая встреча с Пьером Карденом, который узнал обо мне из статьи в Paris Match. Она состоялась в 1965 году, в гостинице «Украина». Помню, с Пьером была его стилист. Мы все вместе зашли в лифт, и на меня пахнуло какими-то волшебными духами, пахнуло Парижем, а на женщине были белые сапоги, белое платье Андре Куррежа… Это было так прекрасно.
– Ваша последняя коллекция называется «Ностальгия». По какому периоду эта ностальгия?
– По 1990-м годам. Эта ностальгия ведь сейчас не только у меня. Девяностые сегодня в моде, очень популярны. А сделана коллекция по архивным эскизам, многие из которых никогда не были реализованы. В то время они могли бы оказаться непонятыми, а сегодня я, конечно, подкорректировал их, осовременил, но те годы в нарядах читаются. Вообще, сколько себя помню, я много работал в стол, у меня грандиозный архив неисполненных эскизов сохранился. Не только из 1990-х, но и из 1960-х, 1980-х годов.
– Вы продолжаете рисовать эскизы от руки или используете современные технологии, например 3D-моделирование?
– Только от руки, ну что вы, только от руки. Но современные технологии меня тоже иногда захватывают. Последнее увлечение – фотоживопись. Я фотографирую цветы, размещаю их в компьютерной программе, колдую над ними, а потом вывожу на печать в огромных картинных форматах – полюбуйтесь, эта картина на стене сделана именно таким образом. Вот думаю использовать этот метод для создания принтов на тканях.
– Помимо фотоживописи, Вы ведь увлекаетесь и обычной живописью. Многие Ваши картины – в частных коллекциях, несколько работ входят в собрание Третьяковской галереи. Что такого Вам дает живопись, чего не дает мода?
– Все просто. Для чего мода? Чтобы делать людей счастливыми, нести радость цвета, красоту форм. А живопись для меня – это спасение, психоанализ. Я могу выплеснуть на полотно любую свою эмоцию. Делаешь линию, ведешь ее, а она сама тебя ведет, как ткань, потом заполняешь цветом… Помню свою персональную выставку в Сан-Франциско. Все тогда сложилось совершенно случайно. Я поехал в Америку, Серж Сорокко, муж моей бывшей модели, предложил сделать выставку. И дал мне на подготовку 25 дней. Я каждый день писал картины с утра до вечера и сделал 50 работ. Когда их повесили, я обомлел, не ожидал – неужели это я все это великолепие сделал!