– Хорошо, – неуверенно соглашаюсь я, продолжая стоять.
– Тогда иди. – Джейн ласково подталкивает меня в сторону лестницы. – Иди и жди его там. И, Зои?.. Удачи тебе!
Улыбнувшись подруге, я поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице. Кровь стучит у меня в висках. Поверить не могу, что я решилась на это. Что ж, изменит ли мой поступок хоть что-нибудь или нет, по крайней мере, я получила возможность побыть с Эдом. Кто его знает, будет ли у меня второй шанс! Значит, надо хвататься за этот обеими руками.
Застыв на пороге комнаты Эда, я чувствую себя провинившейся школьницей. Я и раньше бывала здесь, но всегда с кем-то, никогда в одиночестве, а теперь вот явилась непрошеной гостьей. Я и есть непрошеная гостья. Закрыв за собой дверь, я обвожу глазами комнату. Кровать застелена кое-как, покрывало скомкано и измято. В углу стоит гитара в чехле, она будит во мне невольные воспоминания. Ведь я поняла, что он мне нравится, именно тот день, когда он впервые сыграл для нас. Впрочем, какой девушке не понравится парень, играющий на гитаре?! Жаль, что потом жизнь взяла свое и Эд совсем забросил музыку. У окна несколько растений в горшках и лейка с водой.
На стене возле кровати несколько хаотично развешенных фотографий. Движимая любопытством, я подхожу поближе. На одном из снимков он со Сьюзан, они радостно улыбаются в объектив, Эд покровительственно обнимает мать за плечи. Похоже, фото сделано у них дома, хотя деталей разобрать невозможно. На следующем снимке Эд с четырьмя другими мальчиками; раздетые по пояс, они поднимают бокалы, салютуя фотокамере. Должно быть, снято на каникулах накануне начала учебы в университете, но я что-то не видела эту фотографию раньше. Я узнаю только одного парня: его друга Джейка, которого видела несколько раз в деревне, когда мы приезжали навестить Сьюзан. Все остальные мне незнакомы. А еще я вижу черно-белый снимок – драгоценное фото бабушки и дедушки Эда. Он отчаянно по ним скучал и всегда хранил в доме их фотографию. Еще несколько фотографий лежат на письменном столе возле кровати, и я, не удержавшись, беру одну. На фото Эд и какая-то незнакомая девочка; широко улыбаясь, они обнимают друг друга. Она очень хорошенькая, но еще совсем ребенок, Эду тут на вид лет пятнадцать. В течение многих лет мы часто говорили о наших бывших, и теперь я гадаю, кто из них эта девочка. Я чувствую укол ревности, что просто нелепо. Ведь сейчас, в 1994 году, это можно считать делом прошлого, не говоря уж о далеком 2013 годе. Эд снял со стены все ее фото, на стене до сих пор следы скотча, и небрежно кинул на стол, заваленный бумагами, ластиками и шариковыми ручками. Ну тогда какие у меня основания ревновать?!