Похоже, до меня начинает потихоньку доходить.
– А вы не знаете, где он сейчас? Он, случайно, не у вас?
Сьюзан смущенно краснеет:
– Ну, на самом деле он здесь.
– Здесь? – Я растерянно оглядываюсь по сторонам, словно Эд должен выскочить из-за угла, как черт из табакерки.
– Он пошел прогуляться. Ждет моего звонка. Извини, Зои, я просто подумала, что если смогу убедить вас встретиться, то вы, глядишь, и помиритесь. Все лучше, чем тебе торчать одной в коттедже незнамо где, а ему с несчастным видом метаться по квартире. – Она улыбается и смотрит на меня с надеждой в глазах. – Ну как, поговоришь с ним?
– Да. Поговорю. Если, конечно, он будет меня слушать.
– Ой, об этом не беспокойся. Еще как будет. А иначе я устрою ему веселую жизнь! – Она ухмыляется. – Так я могу ему позвонить? Или ты сама?
– Я позвоню. И, Сьюзан?..
– Да?
– Огромное вам спасибо. За все. И за вашу откровенность.
– Всегда рада помочь. Я просто подумала, что кто-то должен начать говорить, раз уж вы оба такие упертые.
Достав из сумки мобильник, я трясущимися руками набираю номер Эда. Сейчас на карту поставлены и наше будущее, и наша совместная жизнь. Я должна все сделать правильно.
Эд отвечает после первого гудка:
– Зои?
– Эд.
Напряженное молчание, но полное надежд.
– Итак. Я могу с тобой увидеться?
– Если хочешь, то пожалуйста.
Я диктую ему адрес, и Сьюзан тактично исчезает. Я чувствую себя глупой маленькой девочкой, которая с замиранием сердца ждет звонка от понравившегося ей мальчика. От внутреннего напряжения у меня крутит живот и немеют плечи. Я сажусь, потом встаю, меряю шагами комнату, начинаю вытирать несуществующую пыль на каминной доске.
Наконец раздается стук в дверь, я иду открывать и вижу моего Эда – лицо серьезное, мокрые волосы прилипли к лицу. Я делаю шаг вперед, бросаюсь Эду на шею, мы стоим, не в силах разжать объятия, и мне кажется, будто у меня с души упал тяжкий груз.
Затем я беру Эда за руку и веду прямо на кухню. Отбросив пустые формальности типа разговоров о погоде и предложений чего-нибудь выпить, я сразу беру быка за рога:
– Итак, твоя мама сказала, нам надо поговорить. Думаю, она права. Разве нет?
– Совершенно права. И мы должны.
– Хорошо. Тогда начинай.
– Ладно. – Он проводит рукой по лицу, убирает волосы с глаз, облокачивается на стол. – Я побеседовал с мамой. Мы откровенно поговорили о папе, о его недостойном поведении. Наверное, это звучит глупо, но где-то в глубине души я считал, что если позволю себе обзавестись семьей и остепениться, соединив себя узами брака с человеком, которого люблю, то рано или поздно превращусь в него и стану изменщиком и лжецом. Одним словом, тем, кого я всегда презирал. И я решил, что будет гораздо проще оградиться от подобных вещей, убедив себя, ну и конечно тебя, что я не хочу жениться, что брак – это не для меня, а мне и так хорошо.