Сайлекс не задумывался о том, как живут другие. Его люди без устали следовали за волчьей стаей, которая приводила в места, богатые дичью. Основная группа охотников во главе с Сайлексом бежала по пятам стаи, а женщины и дети в сопровождении нескольких вооруженных мужчин брели позади.
Охота была удачной. Мужчины, взвалив на себя туши убитых оленей, возвращались на стоянку, до которой оставалось день-два пути. Вечером они сделали привал, развели костер, зажарили часть добычи и устроили пиршество. Ночь обещала быть необычайно теплой. Сайлекс поднял глаза и в сгустившихся сумерках разглядел Дуро, сидящего по ту сторону костра. На лице здоровяка читались все терзавшие его чувства.
Сейчас Дуро огласит свои притязания.
Дуро откашлялся, и остальные охотники вопросительно повернулись к нему.
– Послушайте, что я скажу, – натянутым голосом объявил Дуро.
Мужчины переглянулись.
– Говори, – осторожно сказал Бракх, лучший друг Сайлекса.
Дуро поджал толстые губы.
– Самый крупный волк берет себе самую крупную волчицу. Таков закон стаи, – напыщенно заявил он.
Мужчины опешили. Дуро сердито оглядел сидящих вокруг костра, ожидая, когда до них дойдет смысл его слов.
– Вообще-то, бывают исключения, – заметил Бракх. – Порой ни вожак, ни его волчица не отличаются крупными размерами.
– Чаще все так, как я сказал, – настаивал Дуро.
– Может быть, – согласился Бракх. – Но я твердо уверен, что иногда волки следуют за самым умным. Помнишь, Сайлекс, как мы видели ту волчицу с белой отметиной на лице?
– Я говорю о законе стаи! – гаркнул Дуро.
В наступившей тишине мужчины молча уставились на языки пламени, безразличные к тому, что, казалось, так сильно тревожит Дуро.
– Наверное, чаще всего действительно бывает так, как сказал Дуро, – негромко произнес Сайлекс.
Все закивали, обрадованные тем, что спор, видимо, разрешился.
– Я сильнее всех вас. Я старше Сайлекса. Ови – крепкая, здоровая женщина, которая родит много детей, – заявил Дуро.
Охотники смотрели на него в полном недоумении.
– Дуро считает, – откашлявшись, начал Сайлекс, – что после смерти моего отца нам не обязательно исполнять его волю. Возможно, отчасти Дуро прав.
Его слова встревожили всех, кроме Дуро.
– Я самый сильный. Я должен быть вожаком, – провозгласил Дуро и вызывающе ухмыльнулся, готовый сразиться с любым, кто осмелится оспорить его слова.
Мужчина, сидевший слева от Бракха, обернулся и шепнул:
– Волк.
Охотники, все как один, повернули головы. Там, где круг света, отбрасываемый пламенем костра, переходил в ночную тень, застыла огромная волчица, неотрывно глядя на охотников блестящими желтыми глазами.