- Как раз о матери я почти ничего не знаю. Только то, что мой отец не брал ее силой, как это случается у захватчиков. Мне говорили, что она была очень красива, и что он влюбился…
Сочинять на ходу мелодраму с этнографическим уклоном оказалось довольно забавно. Женя даже сказала бы «весело», если бы не взгляд адмирала Гронтеша - пристальный, оценивающий и тяжелый. Обманывать его было неприятно. Нет, Женя понимала, что так надо. Во-первых, полезно проверить легенду на человеке, который действительно может разоблачить их выдумку насчет Огненных островов. Во-вторых, она ведь не совсем фиалка, понимает, что работа на Тайную Канцелярию подразумевает хотя бы иногда такие вот обманы, и совсем нелишне испытать себя в безопасной обстановке. Учебная тревога, можно сказать. Или маневры? В общем, как ни назови, если она проколется на неумении врать и не краснеть, пусть уж лучше это произойдет не там, где обманщицу ждут о-очень крупные неприятности.
Японского колорита Женя сыпала в рассказ умеренно и очень осторожно - все-таки ее представления довольно поверхностны и относятся не только к другому миру, но и к другому времени. А чем меньше врешь, тем меньше вероятность проколоться. И названий избегала - а то вот так ляпнешь, хоть реальное Токио, хоть анимешную Каракуру, а окажется, что здесь оно есть, и адмирал лично там бывал и в портовых тавернах саке пил.
Адмирал сидел, слушал, кивал то ли сочувственно, то ли скептически - такой тип мужчин Женя никогда не умела читать по лицам. А потом вдруг спросил что-то - не по-русски. То есть, не по-андарски.
Женя запнулась от чистого, незамутненного шока. В первый момент ей показалось, что адмирал переключился на японский - из которого она знала десятка полтора-два разрозненных слов, спасибо фанатской привычке смотреть анимэ только с сабами, без русской озвучки. А потом по мозгам стукнуло странное - что это, конечно же, не японский, а его местный аналог, но почему-то она понимает.
«А знаете, Джегейль-сан, мой повар делает отличные суши с тунцом и лососем. Вы не скучаете по привычной пище?»
Отвечать было дико. Мозг словно вскипал и сворачивался, пытаясь совместить сразу два незнакомых языка. А глаза, кажется, уже горели от откровенного «хочу!» - суши Женя не просто любила, а обожала! И, господи, ладно еще тунец с лососем, но откуда его повар берет здесь нори?! Представить купца, который в условном восемнадцатом или девятнадцатом веке - точнее Женя еще не разобралась - везет в Европу из Японии водоросли для суши, решительно не получалось. Бред же!