– Вам предоставят жилье, даже какую-то стипендию, – продолжал Георгий. – И я буду переводить тебе на карточку определенную сумму каждый месяц, до конца учебы. Если возникнут дополнительные вопросы, всегда сможешь позвонить…
– Я так понял, меня выгонят из агентства, если я не поеду? – проговорил Игорь, стараясь не смотреть в его сторону. – Ты снял квартиру до марта. Это так совпало или ты заранее рассчитал? А часы – это типа прощальный подарок?
После секундного колебания Георгий подошел к нему, взял за плечи.
– Игорь, заяц… Ну, посмотри на меня. Послушай. Жизнь гораздо сложнее, чем кажется тебе сейчас. Я к тебе очень привязался. Наделал много глупостей. Но у меня есть обязательства перед моей семьей, перед людьми, которые у меня работают.
– А передо мной нет? – спросил Игорь с ожесточением.
– И перед тобой. Это хорошая программа. За эти места в агентстве идет драка. Потом шесть месяцев – не такой уж долгий срок. Я смогу к тебе приезжать, когда буду в Европе. А дальше посмотрим, что делать. Может, к сентябрю все изменится.
Игорь вдруг почувствовал такое отчаяние, что начал задыхаться от подступающих к горлу слез. Чтоб не расплакаться, он закусил губы.
– Ну-ну, что ты? – обеспокоился Георгий.
– Не бросай меня, пожалуйста, – взмолился Игорь, забыв обиду, ощущая только растущую панику. – Я все буду делать, я не буду вам мешать, мне ничего не нужно!
Георгий обнял его, прижал к себе, но тут же отстранился.
– Ну-ка, прекращай! Ты же мужик, а не девочка. Никто тебя не бросает. Просто – так нужно.
– Кому нужно, ей? – охрипнув от невылившихся слез, крикнул Игорь. – Что она хочет – так тебя перевоспитать? Ты же не сможешь долго притворяться! Ты ее не любишь! У тебя и так полно денег, зачем это все?!
– Мы не будем обсуждать мои дела, – сурово оборвал его Георгий. – Сейчас речь о тебе. А ты поедешь в Будапешт, хочешь ты этого или нет. Принимай как свершившийся факт.
Его жесткий тон вдруг напомнил Игорю дядю Витю. Было тяжело осознавать, что еще десять минут назад он с нежностью отдавал всего себя этому человеку, внезапно ставшему чужим, равнодушным, почти грубым.
– Тебе совсем наплевать, что я чувствую?
– Успокойся, успокойся, это все не трагедия, – повторял тот, словно знахарка, заговаривающая рану, раскладывая по карманам ключи, платок, телефон. – Мы еще поговорим, еще есть время.
– Лучше бы я не встречал тебя никогда! Лучше бы я умер! – всхлипнул Игорь, почти не понимая, что говорит.
Тот оборвал его:
– От дурного характера не умирают. Прекрати истерику и проводи меня.
– Пожалуйста, не уходи сейчас, – пробормотал Игорь в отчаянии, весь внутренне сжимаясь от стыда. Слезы наконец потекли по лицу, и он ничего не мог с этим сделать, только размазывал их руками.