Молча дядя Витя открыл дверь машины, завел двигатель, включил радио.
Игорь уже знал, что отчим постарается как-то отплатить ему за пережитые минуты слабости. И когда тот невдалеке от кладбища свернул на проселочную дорогу и заехал в редкий березовый лесок, Игорь догадался, что тот собирается делать.
Это было против правил – днем, в небезопасном месте, где их могли увидеть и где они могли видеть друг друга. Но это означало, что дядя Витя решил назначить новые правила. Заглушив мотор, он посмотрел на Игоря и притянул к себе его руку, и тот почувствовал, что не может не подчиниться молчаливому приказу.
Через полчаса, когда они уже ехали по трассе, отчим произнес первые за все это время слова:
– Сядешь за руль? Или все забыл, чему я учил?
Игорь пересел на водительское место, поехал, постепенно прибавляя газ. И подумал вдруг с каким-то веселым отчаянием, что если разогнаться до ста пятидесяти и протаранить бетонный столб, то все его проблемы разрешатся быстро и просто. Главное, чем ему не понравилась эта мысль – перспективой смерти рядом с дядей Витей, с которым он больше ничего не хотел делать вместе.
Они доехали до города, и, когда отчим остановился у магазина, чтобы купить сигарет, Игорь вышел из машины с другой стороны, сбежал по ступенькам в переход метро и поехал к Денису.
Вещи, с которыми, как ты полагаешь, связано счастье, обычно бывают орудиями пороков, стимулом сладострастия, приманкой желаний, жесточайшими муками похоти.
Поджо Браччолини
Переговоры шли трудно, чувствовалось недоверие и недопонимание немцев, которых не столько ободряли, сколько отпугивали обещания поддержки со стороны «административного ресурса». Было много вопросов по бюджету и по технической части проекта.
Марьяна, проработавшая всю документацию «на берегу», была готова разъяснять каждую частность, но в специфике производства инвесторы разбирались не лучше Георгия. А он насмешливо окрестил проект «наш город-сад», хотя речь шла о строительстве перерабатывающего производственного комплекса со сложной системой очистных сооружений. По-настоящему и немцев, и Георгия не интересовало ничего, кроме денег, – сроки окупаемости, проценты, гарантии, откаты.
Марьяна вела это дело по поручению отца и выступала его представителем на переговорах. Георгий представлял собственную компанию, подключив к разработке схемы финансирования своего друга и компаньона Вальтера Вербера. Швейцарец вызывал определенное доверие у немцев, к тому же им было удобно вести переговоры на нейтральной территории, в Женеве. Но и здесь решения по спорным вопросам не были достигнуты, и Марьяна уже заранее обдумывала, как отчитаться перед отцом.