– Что вообще происходит? – спросил Степка, но Лучко лишь пожал плечами.
– Наше дело – маленькое, – сказал казак, грея в ладони рукоять шашки. – Если враг подойдет на расстояние выстрела – стрелять. Если ближе – рубить. Мне, в общем, все одно, лишь бы драка была честной.
– Ну, а мне что прикажешь делать? – почти вскричал Степан, глядя Лучко в глаза.
– Ты бы с батькой договорился подобру-поздорову, – ответил казак чуть озадаченно. – Мы с вашими не воевали, ты нам не враг… хотя и вызываешь подозрения.
На пороге появился товарищ Ольгин: лицо в пунцовых пятнах, костлявые кулаки сжаты, на залысинах – испарина. Лучко вальяжно поднялся со ступени и освободил комиссару дорогу. Посланник «Светлого пути» нервозно покрутил головой, потом зашагал, ссутулившись, прочь. На крыльцо вышел атаман и плюнул товарищу Ольгину вслед.
Степан наблюдал, как комиссар удаляется, скрипя от беспомощности зубами. Если кому и можно было в этой степи доверить секрет умершего армейца, то только ему. Чем не представитель советской власти? Это не какой-нибудь самозваный атаман с мелкодворянскими замашками… Нужно решаться, а то уйдет!
– Товарищ Ольгин! – закричал Степан, глядя на обтянутую черной кожей спину. Лучко подпрыгнул от неожиданности. Атаман, который собрался было зайти в приемную и закрыть за собой дверь, снова высунулся на крыльцо, взгляд его метал молнии. – Товарищ Ольгин! Я из Каменки!
Комиссар обернулся, на лице у него читалось недоумение и тревога. С первого взгляда было видно, что он желает поскорее убраться из станицы и Степан для него – лишь досадное препятствие.
Что делать дальше? Лучко уже тут как тут, атаман сбежал по ступеням, распахнулось окно, и в проеме показался денщик Егорка с пистолетом. Назвать код сейчас? Тогда его только глухой не услышит и он сам сведет на нет все свои предыдущие усилия сохранить тайну.
– Я хочу уехать с вами в «Светлый путь»! – горячо проговорил Степан. – Заберите меня в…
Лучко отвесил ему оплеуху. Удар был тяжелым, но Степан боли не почувствовал, только голова дернулась, словно шея стала гибкой, как пружина.
– Не будет скоро «Светлого пути»! – проговорил с горечью товарищ Ольгин. – Оставайся лучше здесь, тут у тебя еще будет какое-то время, чтобы пожить…
Сказав это, комиссар одернул полы плаща, повернулся на каблуках и пошагал к воротам. Степан проводил его обескураженным взглядом.
– Дурак! – Лучко сплюнул.
– Сколько волка ни корми… да?
Степан обернулся: атаман стоял рядом, скрестив на груди руки, и холодно улыбался. Взгляд его был тяжел, но Степка не отвел глаз.