Чувствую, что не смогу умереть без исправления такой несправедливости и не завещав Уильяму Лангдейлу сумму в 55 000 долларов».
Когда Станден закончил чтение письма и скорбно посмотрел на всех, в комнате повисла тяжелая тишина.
– Несмотря на то что долговые ямы ушли в историю, хотя и недавнюю, отношение к мошенничеству стало совсем иным. И, к сожалению, работные дома остаются реальностью для многих неимущих. – Он снова посмотрел на письмо и вздохнул. – Когда дочь Джефферсона Ребекка исчезла вскоре после смерти моей собственной дочери, он прислал мне короткую записку с вопросом, не было ли в этом какой-либо взаимосвязи. Я ответил, что нет, я в это не верю. – Адвокат посмотрел на Джеймсона и Ардженти. – Не забывайте, что нападение на Дженнифер было более грубым, поэтому никакой связи этого случая с другими замечено не было. Кроме того, поначалу считалось, что другие девушки умерли от пищевого отравления булочками из пекарни.
– Тогда это действительно была главная точка зрения, – согласился Финли.
– Когда появились новые жертвы и было объявлено об «Наглом убийце дебютанток», я был готов пересмотреть свое мнение, думая, что, возможно, Ребекку Вайнрайт постигла та же участь. – Филипп рассеянно провел рукой по волосам. – Но вы сказали, что ее нашли живой и с ней все в порядке. Это меня удивило. Новые сомнения в вашей теории.
– Да. Она здорова и находится в городском приюте, – подтвердил Джеймсон. – Мы с инспектором Ардженти уже поговорили с Томасом о том, чтобы он с ней встретился.
Томас Вайнрайт кивнул.
– Да, я очень надеюсь увидеться с Ребеккой. Это облегчит боль утраты отца.
– Однако я предупредил, что состояние ее памяти теперь плохое, и отчасти это может быть результатом неудавшейся попытки ее убийства, – добавил Финли и вкратце объяснил свою теорию, после чего спросил у Стандена, что ему было известно о работе Лангдейла. – Особенно важно, чем он занимался до того, как начал заниматься фармацевтикой?
Филиппу не потребовалось сверяться с записями.
– Он был практикующим врачом и хирургом, – ответил юрист.
Джеймсон взглянул на Ардженти – финальный элемент, подтверждающий его теорию эмболии. Но в тот момент Джозеф задумался. Казалось, что он чем-то взволнован.
– В какой день Уильяма Лангдейла посадили в тюрьму? – спросил инспектор.
Филипп Станден снова заглянул в письмо, а потом проверил первые страницы в папке, лежавшей рядом.
– Это был ноябрь или декабрь тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, – сказал он. – А что?
Услышав это, Ардженти побледнел. Он вдруг вспомнил, где слышал имя Уильяма Лангдейла прежде.