Часто она не давала мне спать, ночь напролет рассказывая об этой стае новых ухажеров. Странная, должен сказать, компания, в которой непременно были один или два миллионера, непременно боксер или борец, непременно псих, обычно неопределенного пола. Я никогда не мог постичь, что эти немыслимые субъекты находили в ней или надеялись от нее получить. Позже таких, кто увивался вокруг нее, стало порядочное количество. В данный момент это был Клод. (Хотя, если быть честным, она никогда не считала Клода поклонником.) Тем не менее Клод. Клод как-его-там? Просто Клод. Когда я поинтересовался, чем Клод зарабатывает на жизнь, с ней чуть не приключилась истерика. Он еще ребенок! Ему не больше шестнадцати. Конечно, выглядит он куда старше. Я должен как-нибудь познакомиться с ним. Она уверена, он мне ужасно понравится.
Я постарался изобразить равнодушие, но на нее это не подействовало. Клод – уникальная личность, твердила она. Он объехал весь мир – без гроша в кармане. «Тебе стоит послушать, как он говорит, – лепетала она. – Ты будешь изумлен. Он умнее многих, кому за сорок. Он почти Христос…»
Я не удержался и захохотал. Я смеялся ей в лицо.
– Смейся-смейся. Но когда познакомишься с ним, запоешь по-другому.
Это Клод, узнал я, подарил ей красивые индейские кольца, браслеты и другие украшения. Клод целое лето провел у индейцев навахо. Он даже научился говорить на их языке. Если бы он захотел, сказала она, то мог бы всю жизнь жить с ними.
Мне интересно было узнать, откуда он взялся, этот Клод, где родился. Она сама точно не знала, но думала, что он из Бронкса. (Что только делало его еще более уникальной фигурой.)
– Так он еврей? – осведомился я.
Она опять была не уверена. По его внешности нельзя было сказать ничего определенного. Он вообще никак не выглядел. (Странный способ рассуждать, подумал я.) Он мог сойти за индейца или за чистокровного арийца. Он был как хамелеон – менялся в зависимости от того, когда и где вы с ним встречались, в каком он был настроении, от того, какие люди окружали его, и тому подобное.
– Возможно, он родился в России, – предположил я, не желая мелочиться.
К моему удивлению, она ответила:
– Он бегло говорит по-русски, если это для тебя что-нибудь значит. Но с другой стороны, он говорит еще на нескольких языках: арабском, турецком, армянском, немецком, португальском, венгерском…
– Только не венгерском! – вскричал я. – На русском – ладно. Армянском – ладно. Турецком – так и быть, хотя это несколько чересчур. Но когда ты приплетаешь еще венгерский, ну уж нет. Как хочешь, но я должен услышать, как он говорит по-венгерски, прежде чем поверю.