В случае с учеником балетной школы железы — резче всего обозначались на пахах. Это указывало, во-первых, что заражение было половое, и, во-вторых, что микроб проник в организм где-то здесь.
Место проникновения яда представляет собой небольшую язвочку, сидящую на очень плотном и своеобразном основании. Тот, кто ощупывал пальцами это почти хрящевое образование, всегда сумеет отличить данное ощущение от сотни других.
Это и есть склероз.
Язвочка может исчезнуть, закрыться, зажить. Но след склероза, доступный глазу — или пальцу, обычно исчезает не скоро, если больной не лечится.
У моего пациента я не нашел никакого следа склероза. Это была загадка, над которой я размышлял у умывальника.
После того, как я вытер руки, я достал книгу для записи больных и стал заносить в нее сведения о пациенте. Как бы вскользь, я спросил его;
— Вы имеете дело с женщинами?
— Нет, — лаконично ответил он.
— Я вас прошу быт со мной откровенным, — оказал я. — Я задаю вам этот вопрос не из любопытства; речь идет о нашем здоровье. Дело не в пятнах и гораздо серьезнее, чем вы думаете. Говорите же правду.
Юноша в упор смотрел на меня.
— Я никогда не имел дела с женщинами, — повторил он.
Его голос внушал доверие. Но ведь и факты не лгали. В чем же дело?
Я попробовал подойти к нему другим путем. Я спросил, живет ли он один или в семье, любят ли его родные.
— Вы слыхали о венерических болезнях? Не болели ли вы ими раньше?
— Да, слыхал, — живо ответил он, — но у меня их никогда не было. Да и откуда взялись бы они у меня?
Я сделал вид, что поверил ему. Захлопнув книгу, я встал.
— Между прочим, — оказал я, — не было ли у вас недавно язвочки где-либо на теле, — в нижней части живота, на губах, на языке?
Юноша уклончиво покачал головой:
— Не было.
Я начал выходить из себя. Не могло же быть так, как он говорил! И к чему эта явная несуразная ложь.
Вдруг мне пришла в голову одна мысль… Это была совсем неожиданная, нечаянная мысль. Я сам не знаю, почему я остановился на ней. Может быть тому была причиной его стыдливость, которая показалась мне очень странной.
Но, как бы то ни было, я не хотел оттолкнуть соображение, которое могло привести к разгадке. Я знал, что, как врач, я всецело несу ответственность за свои слова, И я хотел полной ясности. Ведь я выносил приговор на многие годы, на всю жизнь, быт может.
— Разденьтесь, — сказал я, — я должен вас снова осмотреть.
На этот раз он не сопротивлялся. Очевидно, он уже был встревожен моими расспросами.
Я повернул его к себе спиной и заставил нагнуться. И тотчас же в глубине между ягодичными буграми, у самого анального отверстия, я увидел пятнышко. Оно было величиной с кнопочную шляпку и пигментировано. Я ощупал его пальцами. Оно было твердо, как хрящ.