Эван ничего не ответил.
– Подойди к проблеме творчески. Расслабься. Попробуй мыслить нестандартно. Если не деньги, то что?
Ответа не последовало.
Громила посмотрел на Эмили.
– Как тебя зовут, милая?
– Нет, – сказал Эван.
Парень взглянул на Чан.
– И ее? – сказал он.
Эмили поплотнее запахнула рубашку, подтянула колени к груди и отодвинулась к спинке дивана. Эван наклонился вперед, закрывая ее телом. Стоявший посередине парень посмотрел на него и сказал:
– Если ты будешь хорошо себя вести, мы застрелим тебя первым. Если нет, оставим в живых и заставим смотреть.
Трое громил равномерно распределились по четверти круга. Как раннеры[15] на трех базах. Только гораздо ближе друг к другу – они ведь находились в комнате, а не на стадионе. В просторной комнате, но все же. Парень на первой базе справа – примерно в семи футах от Ричера. Третий, тот, что слева, дальше всего – на расстоянии примерно в пятнадцать футов. Парень на второй базе стоял посередине между ними, в двенадцати футах на прямой линии между Ричером и дверью; именно он вел разговор.
Три головореза. Прокурор округа Марикопа, вне всякого сомнения, назвал бы их поведение нарушением границ частной собственности. Скажем так: вчерашнее вторжение в частный дом в охраняемом коттеджном поселке, находящемся к северо-востоку от города, закончилось трагически. В одиннадцать начнется трансляция фильма. Полицейские назовут их преступниками. Адвокаты – клиентами. Политики заявят, что они подонки. Криминалисты скажут, что они социопаты. Социологи – что их неправильно поняли.
А в 110-м подразделении военной полиции их назвали бы ходячими мертвецами.
– Пора приниматься за работу, – сказал громила на второй базе.
Эмили изо всех сил вжалась в спинку дивана, в клетчатое шерстяное одеяло, поджала колени к груди и обхватила руками щиколотки. Сейчас она казалась совсем маленькой. Чан также ничего не пыталась сделать. Она застыла на месте, упираясь руками в диван, ноги выпрямлены, зашнурованные туфли впереди, каблуки в буквальном смысле вонзились в ковер, как у бегущего персонажа из мультика, решившего резко затормозить.
– У меня кончается терпение, – сказал парень на второй базе.
Влажные губы.
Бегающие глаза.
Нетерпение.
Никакого ответа.
Затем Ричер выдохнул и успокаивающе поднял руку с открытой ладонью – не стреляйте. Он слегка приподнялся, медленно и спокойно, без малейшей угрозы, оставаясь вполоборота к парням с пистолетами, и вполоборота к группе на диване.
– Брось, Эмили, давай покончим с этим. Они в любом случае до тебя доберутся. Не стоит все усложнять.