— Уходи, Мануэль! Франко не погладит тебя по головке, хотя ты и брил когда‑то знатных сеньоров, — сказал, остановившись подле него, старик, такой же ветхий, как он сам.
— Иди, а то отстанешь от своих, — сказал Мануэль, но когда слесарь Витторино сделал уже шаг прочь, вдруг остановил его: — Погоди‑ка! — Порывшись за пазухой, он протянул несколько серебряных монет: — Тебе пригодятся.
— Что ты!
— Мне‑то они уже, наверно, не понадобятся. — И с усмешкой, вдруг искривившей все морщины на его лице, добавил: — Веревку‑то Франко наверняка дает бесплатно…
Смех причинил Матраи боль. Но он заставил себя засмеяться. Это был самый короткий ответ, который он мог дать монаху.
— Даже если бы вы обещали мне не вечное спасение, а только спасение от лап Франко, я и то послал бы вас ко всем чертям, — с трудом выговорил Матраи.
— Вы и сами не понимаете, как близко подошли к сути дела, — без тени раздражения ответил священник и небрежно сунул за пазуху требник и дароносицу, которую до того держал на коленях, как святыню. Он действовал, как артист, роль которого была сыграна и который торопится освободиться от надоевшей бутафории.
По лицу монаха пробежала усмешка. Она так противоречила аскетической строгости его черт, за минуту до того словно окаменевших во вдохновенном созерцании всевышнего, что Матраи почудилось, будто перед ним появился другой человек. Генерал не был таким уж новичком в общении с католическими священниками. Венгр по происхождению, сын католиков, он знал цену сутане иезуита.
Продолжая улыбаться, словно он сообщал нечто необыкновенно приятное, Педро проговорил:
— Мы можем быть откровенны. Я потому, что уверен: вы уже никогда и никому не сможете передать того, что услышите… Вы потому, что когда стоишь перед виселицей, терять уже нечего… По милости всевышнего, можно только неожиданно обрести… Это подвиг, когда от жертвы польза другим, и бессмыслица, когда — никому. А в данном случае… — Педро развел руками и замер, как ворон, распустивший крылья. — Не лучше ли сохранить жизнь, если есть возможность? Милосердие божие не знает границ… Если бы вы согласились посмотреть на вещи трезво, отбросив коммунистические иллюзии…
— Вам лучше уйти, — негромко сказал Матраи.
— Я должен дать вам представление о солидности гарантий, которые вы можете получить…
— Уйдите!..
— Бог и церковь дают не только тем, кто просит. Кроме жизни, мы гарантируем вам такое обеспечение, о каком не мог бы мечтать ни один генерал вашей республики. Взамен мы потребовали бы от вас одного…
Он запнулся, так как в этот момент его глаза встретились со взглядом Матраи.