Острая боль в легком мешала Матраи крикнуть. Он задыхался и смог только еще раз прошептать:
— Уходите!..
Но иезуит не унимался:
— Вас смущают условности. Стоит ли думать о них на пороге такого решения: жизнь или… — Он поднял взгляд к потолку. — Не спорю, по ту сторону вы обретете вечность, но я не позавидую такой вечности. Подумайте о муках, ожидающих вас, — вечных муках, генерал… А если вы сделаете правильный выбор, святая церковь отпустит вам все грехи, вы насладитесь жизнью в этом мире и вечным блаженством там. Это мы вам гарантируем так же, как выплату по чеку на любой банк мира.
Раненый потянулся к глиняной кружке, из которой поил его старый цирюльник. Напрягши силы, он поднял ее и швырнул в монаха. Это было так неожиданно, что Педро едва успел отскочить. Бледный от гнева, он поднял распятие, висевшее на четках, и, отмахиваясь им от раненого, как от привидения, провизжал:
— Будь проклят!.. Будь проклят!..
При этом, словно боясь, что раненый поднимется с постели и ударит его, он пятился к двери, пока не нащупал ее свободной рукой. Но дверь за его спиною распахнулась, и он во весь рост растянулся поперек порога. В подвал вбежали Санчес и Нокс.
Санчес схватил иезуита под руки и поволок из подвала. Нокс взглянул на искаженное гневом лицо Матраи, шептавшего:
— Жаль, что мы не расстреливаем попов, хотя девять из десяти заслуживают этого!..
Санчес вытолкнул Педро на улицу.
— Убирайся! Уходи!
Иезуит привычно–театральным движением поднял руку, громко проклял дом старого Мануэля со всеми его обитателями и побежал прочь.
Санчес насмешливо крикнул ему вслед:
— Пригнитесь, а то ненароком снаряд, освященный самим папой, отправит вас в царствие небесное!
Священник приостановился и крикнул визгливо, как старуха на рынке:
— Господь знает, кого поразить своим гневом! Он сметет вас всех одним ударом… Слышите, всех!
Санчес уже не слышал, что выкрикивали еще двигавшиеся губы Педро. Все заглушил близкий разрыв снаряда. Санчес видел, как покачнулась стена, под которой стоял монах, как по ней побежала трещина, как эта трещина делалась шире.
Педро бросился прочь от падающей стены. Из‑за пазухи у него выпала дароносица и исчезла под сыплющимися сверху кирпичами. В тот же миг стена рухнула, словно спеша настичь убегающего иезуита. Серая сутана смешалась с серыми камнями. Все заволокло облако известковой пыли. Санчес прыгнул в подвал и захлопнул за собою дверь.
Когда затих грохот обрушившейся стены и можно было расслышать человеческий голос, Санчес вытянулся перед Матраи и отдал честь:
— Генерал, мне приказали привести к вам этих людей. Мне сказали, что они увезут вас.