— Ты сам видел норвежские корабли?
— Да, Нордаль, я видел их! Клянусь тебе, я их видел. Это были наши славные миноносцы! Мне ли не знать их? Ах, если бы ты видел, Нордаль! Англичане встретили нас как почетных гостей. Они просигналили на норвежские корабли о нашем прибытии, и те ответили приветствием. А потом с одного из этих миноносцев прибыл офицер-норвежец. Он сказал, что на борту их кораблей находятся норвежские солдаты, которые высадятся на остров вместе с англичанами. Они будут драться за его освобождение от гуннов. Офицер привез нам несколько тюков вот таких листовок и предложил доставить их на остров.
Рыбак достал из-за пазухи листовку, призывающую население острова всеми средствами мешать операциям гитлеровцев и способствовать высадке союзников.
Слесарь молча передал листок Фальку и крепко пожал руку рыбаку.
— Мне жаль Глана, — произнес Нордаль.
— Он был ранен, — сказал рыбак.
— Ты это видел?
Рыбак молча кивнул головой.
После некоторого размышления слесарь сказал:
— Мы позаботимся о том, чтобы в любом месте, где высадятся англичане, их встретили, как друзей.
Громыхнув протезом, Фальк вышел на середину комнаты. Он вытянулся по-солдатски, руки по швам:
— Дайте и мне ружье, Нордаль.
Лицо старика выражало решимость. Его сухие черты сделались еще строже. Но пастор решительно заявил:
— Вы не имеете права брать в руки винтовку.
— Я норвежец, — гордо сказал старик.
— Пастор прав, — заявил Нордаль. — Ваше место в лаборатории, Фальк… Кстати, доцент, опухоль в том месте, куда вы впрыснули мне вчера ваш фагофаг, совершенно прошла.
— У меня тоже, — сказал пастор. — Теперь нам не страшна «белая смерть».
— Вы от нее застрахованы, — заверил Фальк.
Такой бурной деятельности, как в эти дни, Патриотический союз не знал со дня своего основания. Осенние дожди, в былые годы служившие рыболовам досадной помехой, благословлялись ими теперь, как лучшее прикрытие таинственных приготовлений. Нордалю удалось вовлечь в эту деятельность почти все взрослое население острова, за исключением той кучки бродяг, что под главенством Свэна Торвальда образовала отряд «Гражданской гвардии».
Если дождь прекращался, густые туманы накатывались на остров. В такие ночи подходы к острову делались непроницаемыми для самых мощных прожекторов немецкой обороны. По всему побережью острова трещали пулеметы — немцы нервничали. Союзнические десанты чудились им в шуме каждой волны. Избранная союзниками тактика делала свое дело. Плотно блокировав остров, они держали гарнизон в непрерывном напряжении.
Бывали случаи, когда по какой-либо ложной тревоге гитлеровские форты разражались ливнем огня. Но не было еще ни одного случая, чтобы в просветах тумана или дождя им удалось в действительности увидеть противника. Ни корабля, ни шлюпки, ни единого солдата.