Разве не так все происходило с его бывшей женой?
Сексуальная, знойная, дерзкая Серена украла его сердце на первом же свидании. Да, там, где дело касалось Никки, он должен действовать предельно осторожно.
– Она меня обозвала ублюдком, – напомнил Тони.
– Ты и есть ублюдок. – Даллас взглянул на обиженное лицо брата. – Ты не всегда в этом виноват. Сказывается влияние работы. – Оглядываясь на толпу, Даллас заметил, как миссис Литтлмор смотрит на Никки. – Она просто переживает за внучку.
Даллас вновь неодобрительно нахмурил брови, заметив, как Никки измученно откинулась на спинку кресла. Он хотел, чтобы ее бабуля делала больше, чем просто наблюдала. Никки нужно забрать домой и уложить в постель. И прежде, чем Даллас соблазнится сам это сделать.
И снова воспоминание о том, как он взял ее на руки и отнес обратно в отделение на больничную койку, затуманило голову. Безусловно, О’Коннор не собирался лапать ее голую попу, но это не мешало ему воскрешать в памяти ощущения – мягкая, круглая, прекрасно умещающаяся в ладони. Если после этого он никчемный кусок дерьма, заклеймите его. Потому как каждые две минуты он ловил себя на смаковании этих воспоминаний.
– Не позволяй внешности себя обмануть, – еле слышно посоветовал Тони.
– И что это должно означать? – Даллас не отрывал глаз от Никки.
– Она стоит на учете в полиции.
Внимание Далласа перескочило на брата и срикошетило обратно на Никки, восседавшей в жестком больничном кресле и выглядевшей невинной, как только что вылупившаяся бабочка.
– Никки Хант стоит на учете?
Даллас вытаращился на брата.
– Что Никки натворила?
Тони помотал головой.
– Да не Никки, – прошептал он. – Она чиста. На учете стоит Энни Оукли.
Даллас расслабился. Хорошо… он почти поверил. Почти.
– За то, что обозвала копа ублюдком?
– Неа. Задержана за хранение запрещенных веществ. Поймали при попытке купить косячок.
Даллас изучал миссис Литтлмор.
– Ладно, признаю, удивлен. Но она по-прежнему мне нравится.
Тони нахмурился.
– Думаю, она не единственная, кто тебе нравится, братец. И я не уверен, стоит ли тебе в это ввязываться.
Позиция брата окончательно вывела Далласа из себя.
– Ты действительно считаешь, будто Никки каким-то образом причастна к убийству бывшего мужа?
– Если бы я действительно так считал, то аксессуарами к этой синей робе служили бы наручники.
– Тогда к чему ты клонишь? – Черт, Даллас уже приказал себе держать лапы подальше от Никки, но О’Коннору-младшему не нравилось, когда кто-то диктовал ему, что он должен или не должен делать. Особенно старший брат-всезнайка.