Я пытаюсь мысленно поставить на место «железной пятерки» других, но ничего не получается. Некем их заменить. Они — самые сильные, самые подходящие. Наш нынешний директор, видно, понял это раньше других. Еще когда они были мальчиками, фигурами тихими, незаметными. Понял и то, что на Базанова рассчитывать не приходится. Базанов самоустранился, и директор оставил его в покое. Умный, мудрый директор.
Мы вошли в главный корпус, задержались с Базановым в гардеробе, а остальные направились к лифту, поскольку раздевались каждый у себя.
— Почему у профессора до сих пор нет кабинета? — спросил я.
— Все обещают, — ответил Виктор. — Хотя кабинет мне не особенно нужен.
В комнате, где в то время по-прежнему работали Рыбочкин, Брутян, а по вечерам — странного вида молодой человек, оказавшийся впоследствии Юрой Кормилицыным, Базанов достал из портфеля фотографию Ларисы с детьми и протянул мне. На обратной стороне даты не значилось.
— Постараюсь разыскать, — сказал я, — но проще сделать новые снимки. Вы завтра с утра что делаете?
— Завтра с утра? — переспросил Базанов, и я заметил в его глазах мучительное напряжение, желание вспомнить, сообразить, чем таким важным или, напротив, пустячным собирается он заняться завтра с утра. — Пожалуй, ничего.
— Могу зайти, поснимать Ларису с детьми.
Он не ответил. Потом вдруг набросился на меня:
— Приходи непременно. Будем рады. Что-то давно не был у нас.
Я развел руками.
— М-да, — сказал Базанов задумчиво. — По-моему, ты недолюбливаешь наших ребят.
— Ребят? — не понял я.
— В сущности, они неплохие. Всякий по-своему, — продолжал Базанов, подперев щеку рукой. — С каждым в отдельности поговоришь — такие симпатичные парни. Валеев. Гарышев. Меткин. Куда им, бедным, деться, если Мостов на них давит?
Я не уловил иронии в его голосе.
— Объективно Мостов прав, — сказал я. — Он дела требует.
— Я десять лет занимался делом, — усмехнулся Базанов, — а все кричали: «Бездельник!» Теперь вот ничем не занимаюсь, никому не нужен — и полный порядок, никто слова худого не скажет.
— Это ты не нужен?
— Ребята постепенно отходят от меня. Пишут статьи, о которых я узнаю от посторонних. Даже им я больше не нужен.
— Надоела «термодинамическая химия»?
— Нет. Они всю жизнь теперь будут ею заниматься. Не только они: их сотрудники, сотрудники сотрудников. Просто решили обходиться без меня.
— Кому они без тебя нужны? В тебе их корни.
Базанов сморщился, сощурился, точно я был ослепительно ярким солнцем.
— Знаешь что, Алик, — он глубоко вздохнул, взглянул на меня с удивлением и даже с нежностью.