— Тебе уже сообщили? — с каким-то осторожным сочувствием спросил он.
Внутри поднялась волна дурного предчувствия: случилось нечто ужасное. И не хотелось знать, что именно — сколько же можно ее терзать?! Неужели плохие вести превратятся в ежедневный ритуал? Эйлин закрыла бы уши руками и убежала прочь, но от своих страхов не скроешься.
— Говори же! Что случилось? — с нарастающей паникой спросила она.
— Лаборатория зельеваров взлетела на воздух.
Следующие слова словно растеклись лавой в голове, пока она летела в бездну.
— Ноэль и Монвид оба там находились… Их уже вынесли, забрали в лазарет.
Дышать стало трудно, и Эйлин обхватила ладонью шею.
Все поплыло перед глазами, навернулись слезы. Боевой маг еще что-то говорил, но она уже не слушала. Эйлин затошнило от страха, паника захватила сознание. Развернулась и, больно задев плечом каменную арку, бросилась в лазарет так быстро, словно от этого зависела ее жизнь.
Кто-то окликнул по имени, но она даже не повернула головы. Слезы застилали взор, и мир вокруг превратился в размытое пятно. Душно — расстегнула пальто, едва не сорвав пуговицы.
«Все будет хорошо, все будет хорошо», — твердила она себе. Пыталась представить лицо Ноэля, но разум окутало черной холодной пустотой. Как же такое могло произойти? Они ведь только расстались… Ах да, это было вчера. Целый день выпал из жизни, словно кусок мозаики, и теперь Эйлин не могла разобрать узор. «Не вляпайся в неприятности, пока меня не будет рядом»… Слова Ноэля как проклятие сбылись — в обратном направлении.
Образ Реннена вообще стерся, исчез — затаился где-то там, в закоулках подсознания. Больно оказалось даже произнести в мыслях его имя. Нет, нет, он жив, все это какая-то ошибка. Она вытерла мокрые щеки рукавом, и на нем остались разводы от туши.
Лица встречных людей поворачивались в ее сторону, как на магнит; один из преподавателей возмущенно попросил Эйлин остановиться — скоро его голос затих за спиной. Плевать, как она выглядит, плевать, что подумают! Перескакивая через ступеньку, она взлетела по лестнице и вихрем ворвалась в лазарет. От бега закололо в боку.
На посту тучная медсестра, потягивавшая чай, подскочила, уронив чашку на стол, и стала угрожать всеми мыслимыми наказаниями, если Эйлин немедленно не остановится. Угрозы звучали по-детски: ректор, всеобщее порицание, исключение… Какое ей до всего этого дело?! Худшее случилось, остальное неважно. Медсестра увязалась следом, но из-за избыточного веса не поспевала за Эйлин и тщетно компенсировала медлительность громогласными заявлениями.