– С Даной все, – защелкнув зажимы, пробормотал я, после чего не колеблясь включил Искин.
Несколько секунд Искин загружался, наконец, послышался безэмоциональный голос:
– Искин третьего класса модель «Умник» готов приступить к работе.
– Привести тестирование всех систем, о неполадках докладывать немедленно. Сменить тембр голоса на дребезжащий фальцет, как у кастрата, получить имя Иуда.
– Принято. Отсутствует Искин второго класса, модель «Глаз», обслуживающий щиты крейсера. Отсутствует Искин второго класса, модель «Удар»… Повреждение пульта управления, недоступны блоки… Отсутствует подключение к медкапсуле… Недоступны боевые дроиды…
– М-да, наворотили мы делов, – почесав затылок, пробормотал я.
Отправив Жорин к себе в каюту, хотя и валился с ног, я стал приводить крейсер в порядок, благо технические дроиды теперь были доступны. Через полтора часа, закончив настраивать оба оставшихся Искина и вернув их в шахты, сел за навигацию и просчитал оптимальный прыжок. Тот, что был рассчитан ранее, нам не подходил.
– Капитан, все системы в удовлетворительном состоянии. «Скат» готов к прыжку. Сканер показывает кроме близлежащего корабля еще пять объектов. Ближайший не идентифицируется по массе.
Я удивился. Сканер мог спокойно показывать до двухсот тысяч тонн массы. Значит, то, что там висело, было больше. Проверив базу пропавших кораблей, я понял, ЧТО именно там висит, но не стал на эту тему задумываться, продолжив работу.
– Отправляю координаты по прыжку.
– Принял, начинаю разгон.
Через восемь минут мы были в гипере.
«До пункта назначения остался еще один прыжок», – подумал я и заснул прямо в пилотском кресле. Мне снилось, как мама накрыла меня одеялом и, погладив по голове, поцеловала в лоб.
Когда я проснулся, по корабельным часам время приближалось к вечеру. С тем авралом, что был, на часы мы как-то не смотрели, сейчас же по привычке посмотрел – было девять. Потянувшись, удивленно обнаружил сползшее одеяло. Машинально потерев лоб, обернулся и через открытую дверь посмотрел назад. Было тихо. Пожав плечами, я занялся мелким ремонтом по кораблю, задав программу комбайну на легкий ужин.
Указав вошедшей Жорин на стул перед собой, я поинтересовался:
– Как спалось?
– Замечательно. Каша? – потыкав в белую массу в тарелке, уточнила Жорин.
– Да, она калорийная и расходует меньше продовольственных картриджей, так что до конца перелета будем питаться только ей. Продовольствия осталось всего на шесть дней, а лететь нам чуть больше восьми. Придется экономить. С кашей мы выиграем один день, – пояснил я, допивая тонизирующий напиток.