Склонив голову к плечу, Мадди заправила за ухо локон длинных рыжих волос.
– Так ты этого не делал? – спросила она.
Митч покачал головой.
– Нет, конечно. Если бы я был виновен, не вел бы себя как последний дурак. Оборвал бы все нити, ведущие ко мне.
– Но почему именно ты? – спросила Мадди, прищурившись. – Ты ведь сам сказал, что Томас был тебе как родной… Так почему же?.. Чего он этим добивался?
Митч покачал головой, стиснув зубы. Этой части рассказа он надеялся избежать. Неудивительно, что последние три года он предпочитал женщин, которые ничего от него не ждали.
– Я не всегда был славным парнем, Мадди.
– Да-да, – понятно закивала она. – Но какова твоя теория?
– У меня нет теорий. Я знаю, почему он это сделал.
– Почему же?
– Я спал с его женой.
Мадди замерла в изумлении.
– Неужели ты был так глуп?!
Впервые за три года Митч рассмеялся над ситуацией.
– Ужасно глуп, принцесса.
Она наморщила носик, отвела глаза и пригладила волосы.
– Почему ты выбрал именно ее из всех чикагских женщин?
Как он мог объяснить это хорошей католической девушке, занимавшейся сексом только с одним-единственным парнем? Иногда ведь бывает так, что и впрямь становишься идиотом. Именно так происходило в его мире. Митч вращался в кругу людей богатых и привилегированных, которые брали, что хотели. И он был одним их них. Последствия же в расчет не принимались.
– Я не выбирал ее. Скорее – она меня, а я не нашел в себе сил отказаться.
Мадди закатила глаза.
– Ради всего святого!.. Тебе ведь было не восемнадцать! Пора бы было поумнеть.
Ему вспомнились слова Чарли о том, что он, Митч, предпочитает несвободных женщин.
– Видишь ли, я работал по шестьдесят-семьдесят часов в неделю. У меня просто не было времени на серьезные отношения. Сара была его второй женой, ненамного старше меня. Однажды я привез ее домой после благотворительного вечера, который мы оба посетили, и это… случилось.
Конечно, глупая отговорка. Они с Сарой не остановились ни после первой ночи, ни после второй. Трахались каждую свободную минуту, стремясь прервать монотонность существования людей, которым все подается на серебряном блюде.
Ошибка оказалась для него роковой. Оставь он Сару в покое – сейчас был бы уже весьма влиятельным человеком. И очень богатым, конечно же.
Мадди снова прищурилась и проговорила:
– Но как же так?.. Ведь Томас был другом вашей семьи и твоим наставником…
Митч вздохнул.
– Я вырос среди особенных людей. Это совершенно иной мир – не тот, к которому ты привыкла. Там все стараются друг друга сожрать. Никто не ожидает верности и преданности. – Он вдруг понял, насколько уродлива была его жизнь в Чикаго. О чем он жалеет?!