Анри вернулся, протянул мне подписанный резким, разборчивым почерком брата конверт. Я быстро вскрыла письмо.
– Приглашение на ужин. Если позволите…
Я отодвинулась, подтянула столик к себе.
– Я бы хотела доесть.
Не дожидаясь ответа, ожесточенно вгрызлась в рогалик, которому во мне уже определенно не было места.
Я чувствовала взгляд мужа, и тепло растекалось по коже, заставляя все внутри переворачиваться. Надо срочно придумать, как прекратить это безумие. И я придумаю. Обязательно придумаю, или я не Тереза Биго.
Как бездарно я потратила свой день! Мысль об этом посетила, когда Анри показал пояс для поддержки чулок, очередное изобретение вэлейских модниц. К нему прилагались и чулки: те самые, ажурные. Черного цвета, тончайшие, с узорчатыми краями и рисунком на них. Я смотрела на них, не в силах поверить своим глазам. Единственное, что в них достойного – черный цвет! Нормальные чулки плотные и держатся на подвязках.
– Я это не надену.
– Если что ты сегодня и не наденешь, так это панталоны.
– Все шутите.
– Отнюдь. Тридцать нижних юбок бдительно охраняют твою нравственность.
– Тогда я заставлю вас прогуляться по площади без штанов.
Анри рассмеялся – его смех пробежался по плечам и спине, лаская. Такой звучный и красивый, очень ему подходящий.
– Думаете, я на такое не способна? – Я недобро прищурилась.
– Даже не сомневаюсь, что способна. Твоему брату понравятся заголовки газет.
Я прикрыла глаза, вздохнула, досчитала до пяти.
– Я не надену эту черную мерзость!
– Наденешь.
– Ни за что.
Насмешливый взгляд – и я скрипнула зубами. Да-да, можете не напоминать, сегодня ваш день. Что ж, ладно. После того что я учудила, стоило ожидать ответного хода, и если это он, то я обошлась малой кровью.
Я приподняла тоненькое нечто над кроватью. Действительно очень тоненькое. Ничего, буду надевать – всякое может случиться: ногти-то мне на что? Я довольно улыбнулась.
– Как скажете.
– Садись. Я тебе помогу.
Мысли он, что ли, мои читает? Я скрестила руки на груди и плюхнулась на стул. Нижняя сорочка едва прикрывала мои бедра, я с силой потянула ее вниз.
– Вы оставите Мэри без работы.
Мало того что он меня раздевает, так теперь еще и одевает. Сегодня весь день не подпускает ни меня, ни камеристку к гардеробу!
– Перебьется.
Точно зачарованная, я наблюдала, как из-под его пальцев стелется полупрозрачный черный шелк. Было в этом что-то очень порочное и донельзя откровенное, но ноги в чулках смотрелись необычайно изящно. Я провела рукой от ступни до колена, чувствуя под пальцами приятную мягкость. Широкие ладони Анри легли на мои колени, погладили. Я не успела даже напомнить, что мы можем опоздать к Винсенту: запястье дернуло, лицо мужа на глазах заливала бледность. Он подался назад, чудом не опрокинувшись навзничь, привалился к кровати и запрокинул голову. Поздно – идущая носом кровь уже залила белоснежную рубашку.