Я же толкнула дверь и вошла. Анри лежал на кровати, посередине, глаза сияли золотом так, что мне стало дурно. На груди клубком свернулся Кошмар, хотя эта самая грудь еле вздымалась. Под головой – несколько подушек, в темноте его лицо выделялось неестественно белым пятном. Я повернула ручку светильника, и комнату озарил неяркий свет. Теперь муж выглядел слегка зеленоватым, под глазами залегли глубокие темные круги, а потрескавшиеся губы напротив были горячечно-красными. Зато волосы слегка потускнели, словно кто-то выжег из них цвет.
– Что с вами случилось?
Я моргнула, чтобы посмотреть на него сквозь грань, – нет, смерти тут не было. Сейчас не было, но она его коснулась – черно-серые прожилки расползались сквозь бесцветный туман кожи и медленно таяли, уступая силе жизни.
– Вопрос в другом. – Несмотря на хриплые нотки, голос его звучал твердо. – Что ты здесь делаешь?
Как это мило! Мне живо расхотелось интересоваться случившимся, а вот желание дать ему затрещину стало непреодолимым.
– Я вернулась домой.
– Глубокой ночью? Так спешила, что не могла подождать до утра?
Теперь он еще и издевается!
– Разумеется. У меня вот… – Я показала браслет, который понемногу – медленно, но верно, наливался пока еще тусклым золотом.
– Вы что, беспокоились за меня? – В глазах его зажегся теплый свет, уголки губ дрогнули.
– Беспокоилась? За вас?! – Я приподняла брови, всем своим видом выражая изумление.
– Значит, не беспокоилась.
– Жаль вас разочаровывать, но нет. – Я пожала плечами. – Просто решила, что вы мне изменяете, а супружеская неверность – основание для развода.
– Неверность?
– Именно. Я же не виновата, что вы нацепили на меня этот браслет.
– Супружескую неверность он не обличает.
Можно подумать, я не знаю. Столько книг перечитала про эти брачные договоры, что до сих пор тошнит. Армалы решались на такой обряд, когда у них все было всерьез. А это означает полное доверие.
– Считайте, что вам повезло.
– Я тебе не изменял и не стану.
– Как жаль.
Взгляд Анри стремительно холодел, точно иней бежал по стеклу, но я вызывающе сложила руки на груди и отвернулась. Всевидящий, да что со мной? Ни капельки я за него не беспокоюсь, просто браслеты нас связывают, и мне не хотелось бы испытывать неприятные ощущения, если его ненароком хватит удар. Умереть мне не грозит, но вот проваляться в болезненной горячке несколько дней – вполне.
– Какого демона ты потащилась в Лигенбург посреди ночи, Тереза?!
– Я с вами живу. К сожалению. Если вы имеете что-то против, завтра же попрошу Мэри собрать вещи.
Анри с силой сжал зубы, на скулах заиграли желваки.