– Ты так хочешь знать, что тогда случилось? – спросил он, глядя на меня с легкой ироничной улыбкой, за которой все равно проскальзывала нежность.
– Хочу, – призналась честно. – И не из любопытства. Дим…
– Ладно, – ответил он, а я снова затаила дыхание.
Затем развернул меня к себе спиной и, прижав к своей груди, крепко обнял обеими руками.
– Мне противно произносить ее имя, потому называть его я не буду, – сказал он, уткнувшись в мой затылок. – Эта особа возникла на моем пути случайно. Заинтриговала собственной силой. Она тоже была менталистом, пусть и слабее меня. Выглядела как юная девушка, не старше двадцати. Но… она принадлежала к расе недомагов. И это первое, чего я не учел.
На несколько мгновений он замолчал, видимо, вспоминая подробности своего знакомства с этой… безымянной, я же продолжала молчать, ощущая, как сильно бьется его сердце. А потом просто накрыла его руки своими, а сама прижалась теснее. Чтобы он помнил, что я с ним.
– Через неделю она объявилась в моей квартире, недалеко от Астор-Холт. Тогда я учился на шестом курсе и… в общем, как и Янорина, предпочитал прятаться за личиной другого человека. Так для всех было проще, в том числе и для академии. А вот эта леди-недомаг узнала мою тайну. Хотя… мне кажется, она умудрилась разгадать ее еще раньше. Но суть в другом. Ей некуда было идти, вот она и попросилась пожить у меня. И я согласился. Все равно бывал в квартире редко, потому и уступил ей это жилье во временное пользование. И вот тогда начались странные вещи.
– Какие? – Все же спросила, не в силах удержать язык за зубами.
– Такие, Амиша, – вздохнул он. – Меня стало нестерпимо тянуть к ней. Я приходил каждый вечер… на ужин. И это было второй ошибкой. С тех пор стараюсь не принимать пищу или питье у непроверенных людей.
Мне вспомнилось, что во время нашего визита в дом знахарки, которая и рассказала нам о моем родстве с Артарри, Дим не притронулся ни к чаю, ни к еде, хотя в гостях у Тамира смело принимал угощения. Теперь хотя бы стало понятно, в чем причина такой избирательности.
– Наши отношения очень быстро перешли на иной уровень, – продолжил он. – Доходило до того, что я не мог отсидеть и пары лекций, чтобы не сорваться к ней. Это было даже не любовью… Одержимостью. И закончилось феерично. Однажды утром… я просто не смог встать с постели без ее особого снадобья. А потом… она сломала мой ментальный блок.
В этот момент мое сердце сжалось настолько, что стало больно. Дыхание сбилось, а пальцы с силой вцепились в руки Димария. Ведь то, что он говорил… было страшно. Ментальный блок мог сломать только сильный менталист. Более того, это всегда сопровождалось невероятной жуткой болью. Но самое страшное заключалось в том, что после этого человек мог с большой вероятностью лишиться рассудка.