– Анюта, погоди-ка. Ишь, разбежалась… не догонишь тебя…
Боярыня обернулась на знакомый голос и улыбнулась. Хоть и торопилась, но не могла не остановиться: опираясь на клюку, от дверей казармы к ней не спеша шел наставник Филимон. По возрасту один из самых старших мужей в Ратном – всего на несколько лет младше Корнея с Аристархом, но заслуженным уважением пользовался не только поэтому. В прошлом он был лихим десятником, Корней как-то помянул, что кабы не Филимоново увечье, так после своего ранения сотню со спокойной душой ему бы оставил. Сейчас же, несмотря на то, что ходил он с трудом и любую работу норовил сделать сидя, наставником стал едва ли не самым лучшим. Да и за советом к нему частенько шли, потому как ума старому воину было не занимать.
– Что такое, дядька Филимон? – Анна повернулась навстречу сгорбленной фигуре. – Дело у тебя ко мне какое?
– Да ты погоди, шустрая больно, – усмехнулся Филимон. – Вон бревнышко в тенечке, пойдем, присядем сперва, а там уж и поговорим.
– Да некогда мне сидеть-то, – вздохнула Анна. – Пять десятков отроков ушли, а дел будто прибавилось. На тебя да на других наставников одна надежда, – она окинула взглядом замершую после ухода полусотни крепость. За последние дни суета и суматоха сборов стали привычны, а теперь… Хотя, конечно, и теперь не было совсем уж пусто: осталась половина отроков, девки, плотники… Но сегодня все притихли, даже Сучок не скандалил. То ли где-то на посаде пропадал, то ли и на него общее настроение подействовало.
– Да ладно, Анюта, успеешь, – отмахнулся Филимон. – Все остальное обождет. Ты мне лучше скажи, что ты с ранеными решила?
– С какими ранеными? – удивленно вскинула брови Анна. – И при чем тут я? Для этого у нас лекарка есть.
– Ну, нет, Аннушка, – неожиданно строго проговорил бывший десятник. – У кого же еще спрашивать? Ты хозяйка – тебе их нуждами и озаботиться. Это в Ратном раненые в своих семьях лечатся. Настена зайдет, посмотрит, укажет, что делать, снадобье оставит, а там уж и баб заботливых рядом хватает, да и мужи все не по разу сами через это прошли, знают, что к чему. А здесь? Семей у отроков тут нет, да и пользы-то от них… не воины. Привезут раненых – как ты их размещать собираешься?
– Так ведь, дядька Филимон, Сучок говорил, вторую казарму не сегодня-завтра закончат, – Анне впору было в затылке чесать. В который раз жизнь ткнула ее носом в разницу между простой бабой и боярыней. Все ее женское естество противилось мыслям о беде и ранениях – и это сразу же после проводов, а обязанность боярыни требовала не только думать, но и готовиться к этому! Когда-то, когда она только появилась в Ратном, ее порой возмущали и ужасали некоторые поступки Корнея, противоестественными казались, нелюдскими какими-то, пока свекровь не объяснила ей разницу между обычным человеком и начальным.