— В двенадцать десять ночи.
— Хорошо, хорошо!
— Вагон номер шесть.
— Передам, передам. — И частые, словно обрадованные, гудки.
Нонна вернулась домой в десять вечера. Сели ужинать. И в разговоре, как бы между прочим, Ядвига Аполлинариевна сказала:
— Да, Нонночка, тебе днем звонил этот солдат…
Нонна спросила равнодушно, без всякого интереса:
— И что говорил?
Равнодушно-скучающий вид дочери обманул бдительность Ядвиги Аполлинариевны, и она проговорилась:
— Слава богу, уезжает в Ленинград учиться. На два года.
— Когда уезжает?
Тон, каким задала вопрос Нонна, несколько обеспокоил Ядвигу Аполлинариевну. Видно, не забыла еще дочь солдата.
— Не знаю.
— Неправда, знаешь. Когда уезжает Сергей?
— Как ты со мной разговариваешь! Откуда я могу знать?
— Лжешь!
— Нонна.
— Лжешь! Когда уезжает Сергей?
— Ну, сегодня, сегодня. В двенадцать десять. Какое это имеет значение!
Нонна молча поднялась из-за стола, начала одеваться.
— Ты куда? — испугалась Ядвига Аполлинариевна.
— На вокзал.
— С ума сошла. Ночь на дворе.
— В каком вагоне едет Сергей?
— Не знаю, не знаю, ничего не знаю, — зажала уши Ядвига Аполлинариевна. — Ты просто сумасшедшая!
— Неправда, знаешь. Пойду по всем вагонам, до Ленинграда доеду, а найду.
Ядвига Аполлинариевна набросилась на мужа:
— Владимир Степанович! Что ты сидишь как истукан. Оставь свою газету. Видишь, дочь с ума сошла!
— Не надо было дразнить девку! — И Владимир Степанович ушел к себе, захватив «Вечерку» и недопитый стакан чаю.
— Ну, ты скажешь? — зло смотрела на мать Нонна.
— В шестом вагоне. Я с тобой поеду на вокзал, Нонночка, — жалко заискивала Ядвига Аполлинариевна.
— Никуда ты не поедешь! — И Нонна стремглав помчалась по лестнице.
Было ровно двенадцать, когда запыхавшаяся Нонна вышла на перрон Октябрьского вокзала. У вагонов готового к отправлению поезда суетились пассажиры, провожающие, носильщики. Сергея она увидела сразу. Он стоял у вагона и угрюмо смотрел на огромные освещенные часы с черными метровыми стрелками. Он как будто даже не обрадовался, увидев ее. Только двумя руками взял ее руку и уже не отпускал до отправления.
— На два года?
— Да, на два.
— Сразу же напиши, как приедешь.
— Напишу.
— Я приеду в Ленинград на зимние каникулы. Там у меня тетка.
— Я буду считать каждый день.
— Каждый, каждый? — грустно улыбнулась Нонна.
— Каждый!
Когда раздался сигнал отправления, Нонна обхватила рукой шею Сергея, прижалась губами к его губам.
— Не забудешь?
— Никогда!
Первое письмо пришло дня через четыре. Хорошо, что Ядвига Аполлинариевна сама заглянула в почтовый ящик и обнаружила письмо с обратным ленинградским адресом. Сразу догадалась от кого. К счастью, Нонны не было дома. И разорванное письмо полетело в мусорный ящик.