– Значит, Вазых Насихович, во-первых, предлагаю поспокойней. Второе: о подрезании речи не идет, плана тем более. План – это святое, мы перед съездом за него отвечаем. И какое, значит, подрезание? Мы, напомню, до плановой мощности так и не дошли еще, сто двадцать тысяч большегрузов в год делаем, а надо сто пятьдесят. Так, товарищи, прошу внимания. Но кто же знал, что и промзона так разрастется. И город. У нас полмиллиона народу в Челнах… в Брежневе живет. Пятьсот тысяч! А десять лет назад, если кто забыл, пятьдесят тысяч было!
– Всё так, главное, неожиданно случилось, – отметил Тарханов.
– Ром, кончай, – попросил технический. – Жизнь, значит, опережает планы. Чего бурчать, делается же многое. Завод работает, мы тут вроде при свете и в тепле, город тоже не бедствует. ТЭЦ усиливаем, в прошлом году три новые водогрейки запустили, три! Через год два энергокотла добавим, а там ГЭС на плановую мощность выйдет. Ну и АЭС еще не будем забывать, к девяностому году запустится. Мы такую махину в чистом поле за три года соорудили, мы все, каждый, кто, значит, тут присутствует, а теперь из-за ерунды ноем. Вазых Насихович, у вас все? Нет? Только давайте конструктивно, пожалуйста.
– Давайте конструктивно. У меня такое конструктивное предложение: литейку не трогать. Как минимум чугунолитейный, конкретно КСКЧ. Это вот самое конструктивное будет.
Технический кивнул:
– Хорошо. Я думаю, у всех товарищей аналогичное пожелание по поводу их подразделений, да? И мы сейчас, значит, с этими пожеланиями разойдемся, дерзкие и бесстрашные все такие, а потом, когда морозы ударят, все обесточится к ебеням, ТЭЦ ляжет, ГЭС не успеет, и мы будем, задравши штаны, бегать, вопить и выбирать, то ли бежать детей замерзающих спасать, то ли закозление выковыривать вручную, потому что плавка встанет! Конструктивный подход, в бога душу. Что вы херней занимаетесь? Р-развели профсоюз, понимаешь.
Технический оглядел притихший зал, как трамбовочным валиком проехался, и добавил:
– Я не хочу спускать вам планы сокращения, но если без этого вам тяжело, сделаю. Сделать? Вазых Насихович, я вас спрашиваю, как и. о. пока еще главного энергетика чугунки, – сделать?
Вазых, чувствуя, как глаза давит тяжелая ненависть, расцепил зубы и сказал как мог негромко и мягко:
– Сделайте, Борис Иваныч, ради бога. Заодно можно похоронную команду для обеих литеек организовать, а то и для всего города. А я сейчас объясню. Я объясню, товарищи. У нас ведь куча энергии не только на плавки уходит и не на формовку даже, а на очистку воздуха. У нас тут все присутствующие на метзаводах были, на литейных производствах – на Урале там и так далее, так? И все ведь заметили некоторую разницу, скажем, в условиях работы на заводе и жизни вокруг завода?