Слава богу, все обошлось, гипертонус сняли почти сразу, стало легче, а сегодня болей и вовсе не было. Лора рано утром позвонила с рапортом по этому поводу и повелением не приходить.
«Кто будет-то, мальчик или девочка, не сказали?» – спросил Вазых вполголоса, косясь на дверь Артуровой комнаты. Лора сконфуженно засмеялась и попросила не сочинять, не в фантастическом же романе живем. Она, похоже, до сих пор не поверила в искреннюю радость мужа по поводу скорого производства в дважды папаши. А радость оказалась искренней и острой – неожиданно для будущего дважды папаши.
Лорина беременность была как тонкий белый месяц в небе незнакомой окраины: идешь по неосвещенной обочине, спотыкаешься о торчащую арматуру, скользишь на заплатах грязи, шарахаешься от темных арок и сигаретных светляков под детскими грибками, и чем дальше, тем темнее и мрачнее, впереди свалка, а дальше черный лес – и вдруг поднимаешь голову, а там светит месяц, светит ясный, как полукруглая щелочка, за которой ослепительное счастье. И как-то все равно становится, что щелочка эта в небе, до которого с трех разбегов не допрыгнешь.
Они с Лорой допрыгнули. Пусть нечаянно, пусть Вазых этого не хотел, боялся, все откладывал на потом или вообще говорил, что слишком любит сына, чтобы делить эту любовь с кем-то еще. Привык просто к тому, что сын один. Значит, привыкнет и к другому раскладу.
На этом фоне даже дурдом, в котором Вазых внезапно оказался, выглядел больше декорацией, чем тупиком, в который привела жизнь. Какой же это тупик, если новый ребенок и если столько хлопот по его поводу: кормить, растить, воспитывать, создавать условия. Создадим, думал Вазых: я нестарый, работать умею, окончательно с КамАЗа выгонят – найду куда устроиться, хоть в ЖЭК электриком, в зарплате двадцатку потеряю, да и то не факт, учитывая схемы, по которым электрики работают. Зато свободного времени и вообще свободы прибавится. А что статус несолидный – так это ерунда полная. Много мне солидности нынешний статус подарил? В том-то и дело.
Зато, хоть мне сорока еще нет, я уже главные вещи заработал: квартиру, дачу, машину, пусть паршивую, гараж. Другие об этом лишь мечтают, а у меня теперь другие мечты. Перестану дергаться и суетиться, буду жить спокойно и без глупых беспочвенных мечтаний о том, что заметят, повысят или заберут куда-то. Не ждет нас ни Израиль, ни Америка, ни Москва с Тольятти. Тут наша земля обетованная, в нее нам и врастать корнями и фундаментами. Будем врастать, обрастать стенами и украшать их картинами, чеканкой и коврами.