– Артур! – крикнул он. – Айда-ка мускулы на пользу семье применишь.
Ковров было много, три здоровых – два с пола, один со стены, – три средних и два рулона дорожек. Они выстелили весь пустырек за детской площадкой, который сегодня, к счастью, еще не успели занять соседи – вчера-то успели, но оставленные ими огромные темные прямоугольники закрасил опавший за ночь слой снега. Под визг оккупировавших горки неповоротливых дошкольников Вазых с сыном топтали, выбивали и стряхивали тяжеленные неповоротливые полотнища часа полтора, пока предплечья не занемели, разбухнув, шапки с шарфами не вымокли от пота и жаркого дыхания, а контрольный отпечаток последнего из ковров, лысеющего Лориного наследства, не оказался лишь чуть сероватым. Турик к тому времени тоже был не сероватым и тем более не зеленым, а преимущественно алым – при случайно сохранившихся белых пятнах причудливой формы. Вазых погнал его таскать скатанные ковры в квартиру, а сам с трудом распялил приданое на крючкастой раме для белья и принялся уже без особого энтузиазма, вползамаха, сбивать с него мусорный снег. Когда Турик уволок последний большой ковер, Вазых понял, что ему не показалось, и некоторое время ждал, но ничего не дождался. Поэтому, закинув сыну на плечи средние ковры, он не стал наклоняться за выбивалкой, а старательно поправил шапку, шарф, куртку, сообразил, что добровольчества не дождется, и без особой охоты махнул рукой – подходи, мол.
Виталий подошел тоже без явной охоты, но и без промедления. Чего приперся, спрашивается, и чего за углом тихарился, как в засаде. Вазых уже орудовал выбивалкой, так что был повод не подавать руки. Он кивнул навстречу Витальеву «здравствуйте, Вазых Насихович» и принялся ждать дальше.
Виталий потоптался и спросил:
– Вы как вообще?
– Нормально, как видишь. Весь в делах и пыли, как пчелка.
Виталий покивал, огляделся и с усилием произнес:
– С завода там… Нет новостей?
– Ну какие новости, – с усилием ответил Вазых, в несколько волновых движений заставляя ковер вползти чуть повыше. – Литейку обратно объединяют, нашу службу тоже. Потом скажут, где я работаю. Если работаю, конечно. Да ты, вообще-то, лучше меня должен…
– Меня тоже отстранили, – объяснил Виталий. – До конца разбирательства. А когда конец и какой там…
– Да понятно какой, – сказал Вазых снисходительно. – Там голова покрупней нужна на крайнего. Они ее нашли, мою, в смысле. А тебя не тронут, если сам, конечно, лезть не будешь, так что не бойся.
– А похоже, что я боюсь? – спросил Виталий и зачем-то быстро оглянулся на дошкольников и на гулявшего неподалеку мужика с овчаркой.