Автобусы ходили удивительно часто – следующий со скрежетом затормозил, когда Вафины даже не дошли до ворот гаражного кооператива. «Еще кому-то не спится», – пробормотал Артур, но вроде никто не бросился их догонять. Вазых отсалютовал окошку сторожа, шахматным конем прошагал две аллеи по взрытому снегу и подступил к дверям гаража.
Реечный замок, вопреки обыкновению, открылся почти сразу, но тут же и заклинил, прищемив ключ. Ну и ладно, пробормотал Вазых, светлее будет.
Он распахнул дверь пошире, огляделся и сказал:
– Артур, поосторожнее.
Газик стоял на зимнем приколе вплотную к задней стенке – так, чтобы не перекрывать находившийся под его мордой люк погреба. Стоял на собственных колесах, так и не снятых на зиму, – Вазых надеялся на Новый год опробовать работу перебранного движка, да вот не сложилось. Вазых, ухватившись за поперечные бруски, выдернул и оттащил в сторону крышку погреба, примерился, плюнул, стащил дубленку, поежился, с трудом подлез под клыкастый бампер и спустился по шаткой лестнице. Висевшая на проводе лампочка опять не работала.
– Артур, попробуй рубильник включить! – крикнул Вазых.
– Правый?
– Да-да, как всегда.
Артур пощелкал, громко спросил:
– Горит?
– Нет! Опять, значит, без света сидим. Ну ладно, он особо не нужен. Сумки кидай сюда!
Вазых, бурча невидимым паром, побродил по черному ледяному подвалу, дождался, пока он станет серым и более-менее понятным, снял слой старых одеял и мешковин с сундука и принялся складывать яблоки в сумку – сперва разворачивая газеты, в которые было завернуто каждое яблоко, потом прямо с газетами, потому что руки замерзли.
Сориентироваться в банках оказалось непросто даже при свете зажигалки. Вазых точно помнил, что варенья справа, а соленья слева, но, вскарабкавшись поближе к лестнице, дважды обнаружил, что вместо помидоров опять тащит смородиновое варенье. А когда помидоры все-таки нашлись, выяснилось, что все банки примерзли к полкам.
– Ну ты скоро там? – крикнул Артур сверху.
– Да щас, щас, – досадливо сказал Вазых. Ему уже было жарко.
Сверху зашуршало: Турик не вытерпел и приполз помогать. Хороший мальчик. Теперь вообще ничего не разглядеть.
Ладно, не будем обижать мальца.
Вазых посторонился, пропуская сына, обождал, пока он привыкнет к темноте, и принялся объяснять:
– Вот смотри: тут помидоры, тут огурцы. У банок дно примерзло, если сильно дернуть, лопнет к черту все.
– С фига ли примерзло, тут вроде теплее, чем вверху. А если так? – спросил Турик и сделал что-то такое, из-за чего вся полка оглушительно скрипнула, двинувшись по кронштейнам.