– Что, правда не слышал? Вот вы кресты все-таки.
– Здрасте. Почему кресты-то?
Я вздохнул и объяснил, потому что спешить все равно было некуда. Потом, додумывая на ходу и сам себе удивляясь, рассказал, что садистские куплеты и анекдоты – это как раньше частушки и разное народное творчество, на все темы буквально, хоть тебе про пьяного соседа, хоть антисоветские какие-то вроде «дедушка старый, ему все равно».
Батек хмыкнул и строго велел, вытирая глаза:
– Такие-то не рассказывай никому.
– Нет, блин, щас в «Пионерскую зорьку» напишу, чтобы меня в эфир. О!
– Что такое?
– Я забыл совсем. Послушать же можно, хоть не так скучно будет. Если не раздавилось, конечно…
Батек, замерев, со странным, насколько я мог разглядеть в полутьме, видом наблюдал, как я осторожно извлекаю из бокового кармана и включаю приемник, про который совсем позабыл, а брал ведь как раз, чтобы в дороге развлечься. В дороге не получилось, хоть сейчас получится.
Сейчас тоже не получилось: радио свистело, шипело и мяукало, но по-человечески говорить или играть не хотело. Один раз только пролетела и ноюще сгинула длинная пианиновая трель.
Я блинкнул, вырубил приемник и принялся запихивать его обратно в карман.
– Нет, – сказал батек решительно. – А жаль.
– В смысле? Что не ловит? Ну да.
– Да нет, я про другое: прикидывал, может, пригодится нам на что.
– А ты… передатчик можешь сделать? – спросил я с недоверием и восторгом.
Батек хмыкнул и с сожалением признался:
– Из приемника вряд ли. Я насчет раскулачить думал, чтобы инструмент получился, да там нет ничего. Плата, резисторы, ферритовая трубка, толку с нее – она хрупкая, как стекло.
– Ну, острая, значит, – предположил я. – Если надо, давай. Или корпус разбить можно, пластмасса знаешь какая острая бывает, если сломать правильно.
– А не жалко подарок-то?
– Ну… жалко, – признался я. – Только здесь все равно не играет, и вообще… А если выберемся…
– Если выберемся, я тебе три таких куплю.
– Магнитофон, – поправил я.
– Хорошо.
– «Панасоник».
– Не наглей.
Я хихикнул и подумал: вот упрямый. Трудно ему пообещать, что ли? Все равно покупать не придется. Я разозлился на себя за эту мысль и снова полез наверх.
Витальтолич, похоже, придавил крышку люка чем-то тяжелым – наверное, пластиковым ящиком с инструментами, – а потом накатил одно из колес нашего газика. Как умудрился только, не заводя. Шофер, военная смекалка, подумал я с горячей ненавистью.
И, чтобы отвлечься от нее, принялся толкать и подстукивать доски в разных местах. А сам думал про острую сломанную пластмассу и про ферритовую трубку, хрупкую, как стекло. И острую, как стекло.