— Товарищ майор, — обратился Сергей к штабному командиру.
— Войска идут монолитной колонной. Это же хорошая мишень для бомбардировщиков.
— Пока немцы сообразят, что к чему, мы уже будем на новом рубеже. На это и рассчитываем.
К вечеру рота Бодрова вышла на выбранный командиром промежуточный рубеж. Это была степная речушка, узкая и мелкая. Так себе препятствие. Если хорошо разбежаться, перепрыгнуть можно. Но все-таки водная преграда: на автомашине и танке с ходу не преодолеешь. В пойме тихо, прохладно, влажный воздух. Высоко над водной гладью бесшумно носятся стрижи. Вьется мошка.
Неожиданными оказались результаты незапланированных проверок в пути следования мест возможного укрытия враждебного и преступного элемента. Ординарец поливал водой из ведра на спину командира, когда от взводов под конвоем стали прибывать задержанные. Кого тут только не было: мужчины и женщины, старики и дети. А из первого взвода доставили трех диверсантов с радиостанциями, вещевыми мешками с продуктами и боеприпасами. Один из них оказался молдаванином, а два других латышами. Среди задержанных были пять красноармейцев, шесть заключенных, бежавших из лагерей, трое молодых людей без документов, которые ничего путного не могли сказать о причине нахождения в овраге.
С женщинами, детьми и стариками командир роты и его заместитель разобрались быстро. Все они колхозники из окружающих сел, друг друга знают в лицо и по совместной работе. Колхозников отправили в тыл на первой остановленной автомашине.
— Плохо, — сокрушается Шведов, — колхозники вообще не имеют документов, этим кто угодно воспользуется.
Трое молодых людей признались, что спрятались в овраге от призыва в армию и теперь раскаиваются.
— Раскаиваться они раскаиваются, а что с ними делать дальше? — недоумевал командир роты.
— Давайте их отпустим, совсем зеленые ведь.
— Но они же преступники. По закону военного времени их могут расстрелять в любом особом отделе.
— Жалко, конечно, ребята неплохие.
— А диверсанты, надо думать, не ожидают для себя благополучного исхода, — рассказывал Сергей своему заместителю. — Признались, что заброшены к нам под видом беженцев для подрыва мостов, автомашин с грузами и бойцами, усиления паники на переправах, нападения на мелкие группы красноармейцев и сбора сведений о передвижении войск. Латыши — бывшие «айзсарги». Когда наши войска покидали Ригу, они стреляли бойцам в спину. А этот молдаванин шел тогда в колонне. Нынешние его напарники стреляли и в него. Он потом добровольно переметнулся к немцам.
В ходе опроса задержанных красноармейцев выяснилось, что все они проживали до войны в оккупированных областях Украины. Больше воевать они не намерены. «Все равно немцев победить нельзя, — в один голос твердили задержанные, — а семью кормить некому».