Сергей понимал, что противник через несколько минут рассчитается за погибший взвод солдат и танки. К восточной стороне укрытия роты примыкало поле, по пояс заросшее бурьяном. Он по цепи передал команду: «Немедленно покинуть лес, по бурьяну продвигаться метров сто ползком, голов не высовывать».
Из прохлады леса бойцы сразу попадали в прокаленный солнцем бурьян, где каждое движение порождало облако пыли из смеси пушистой земли и осыпавшейся полыни. Становилось тяжело дышать, во рту горечь и пыль, нос забит.
Девять «юнкерсов» появились над лесом, когда рота покидала его. Они шли тройками, не пикировали, а просто сбрасывали крупные бомбы на большую неподвижную цель. Промахи тут исключаются. Судорожно вздрогнула и заходила ходуном земля, полетели вверх корнями деревья, ударной волной ломало уцелевшие и бросало их на не успевших отойти от опушки бойцов. Уши перестали пропускать звуки, но оглушительные взрывы ощущались телом. Лес и примыкающее к нему поле заволоклись пылью и вонючим дымом взорвавшегося тротила. Непроницаемая тишина — и вновь грохот…
«Когда смерть рядом, — вспомнил Сергей слова начальника полковой школы, — притупляется сознание, появляется ощущение, будто не с тобою это все происходит…» — «Вот уж правда, так правда. Иначе люди сходили бы с ума».
Немецкие самолеты бомбили покинутый лес с остервенением. Делая один заход за другим, своим разрушающим грузом они перемешивали землю с деревьями.
Сергею казалось, этой бомбардировке не будет конца. Страх постепенно отступил, остались лишь горечь и сухость во рту. Он сел и стал смотреть на летающие над лесом самолеты. «Хорошо, что немцы примерные исполнители. Приказали бомбить лес, они и долбят его теперь, а на заросли бурьяна посмотреть команды не было. Значит, еще поживем».
Улетели «юнкерсы». Но наступившая тишина вызывала не радость, а парализующее волю чувство беззащитности, нервное ожидание новых бомб. Скорее бы стемнело!
«Когда же бывает страшно? — размышляет командир роты. — Когда падали бомбы, была опасность — страх прошел, а в ожидании новых опять сжимается тело в его липких объятиях. Выходит, страх от ожидания, а не от самой опасности».
В сумерках спустились в балку, стряхнули с себя пыль, командиры взводов доложили о потерях. Не все успели во время уйти из леса. Остались там не найденными Шведов с охранниками и диверсантами, бронебойщиками, двенадцать бойцов во взводах.
Части и соединения 9-й армии к 11 июля организованно отошли на рубеж Кантемировка — Старобельск, но задержаться здесь не смогли. Еще за два дня до этого 4-я танковая армия противника прорвала оборону Юго-Западного фронта севернее Кантемировки и далеко продвинулась вперед по правобережью Дона, угрожая с северо-востока и востока выходом всему Южному фронту в тыл. 11 июля 6-й румынский армейский корпус расчленил войска 37-й армии в районе Старобельска и вынудил части 9-й и 38-й армий во избежание окружения отойти в район Миллерово. Однако и здесь войска держали оборону недолго. В связи с прорывом противника в районе Мешковской и угрозой выхода в тыл части и соединения фронта вновь были вынуждены отступать, пытаясь избежать окружения, а затем, будучи отрезанными с юга, с боями прорываться через вражеские заслоны.