Пол моргает, а потом смотрит на Анаю.
– У тебя намного интересней, чем у меня. Почему мы не остаемся здесь чаще?
Аная закатывает глаза.
– Потому что я не хочу пугать Пэрис всеми твоими сексуальными звуками.
Я краснею и предпочитаю уставиться на что–то в другом конце комнаты, что внезапно стало очень интересным.
– Оставь ее в покое. Ты заставляешь ее краснеть, – сухо добавляет Пол, а потом поднимает чашку, чтобы отпить молока. Стук в дверь вынуждает меня поднять голову.
– Я открою, – говорит Пол, вставая. – Потому что я такой джентльмен.
– Если ты сообщаешь людям, что джентльмен, то, вероятно, ты таковым не являешься, – ухмыляется Аная.
Эти двое.
Когда вместе с Полом заходит Грейсон несколько секунд спустя, я не могу скрыть своего удивления.
– Доброе утро, – он сверкает всем нам очаровательной улыбкой. – Что я пропустил? – спрашивает он, усаживаясь за стол с нами, будто делает это каждый день.
– Что ты пропустил? Пол считает себя джентльменом, вот и все, – говорит Аная, ее взгляд мечется с Грейсона на меня, и обратно. Пол перегибается и оставляет поцелуй на губах Анаи. Она притворно отталкивает его, а потом эти двое начинают бороться.
– А ты, Грейсон? Ты джентльмен? – спрашивает она, когда Пол отпускает ее.
– Естественно, – мгновенно отвечает Грейсон. Он переводит взгляд на меня. – Кроме спальни.
Глаза Анаи расширяются.
– Спорим, Пэрис может подтвердить это.
И вот мое лицо снова становится красным. Грейсон понимающе улыбается мне.
– Мы можем поговорить?
– Конечно, – говорю я, встаю и ухожу в свою спальню, а он плетется позади меня. Я сажусь на кровать, пока он закрывает дверь, а потом садится рядом со мной.
– Я просто хотел извиниться, если вел себя, как козел, прошлой ночью. Увидев тебя там…Я разозлился и приревновал, что другие мужики пришли посмотреть на мое. И я охрененно разозлился, – говорит он, проводя ладонью вдоль своей челюсти.
– Так ты разозлился? – спрашиваю сухо, слегка улучшая свое настроение.
Он фыркает.
– Всего на немного. Я все еще зол, но…
Я перебиваю его.
– Ты осознаешь, что порвал со мной, поэтому у тебя нет прав ходить повсюду и заявлять, что я твоя.
Мой телефон звонит, «Скажи что–нибудь» A Great Big World и Christina Aguilera начинают петь, – мой новый рингтон. Песня заполняет пространство между нами. Я игнорирую вызов.
– Я только что выяснил, что любовь всей моей жизни – стриптизерша, – сухо сообщает он, пожимая плечами, типа «а чего ты ожидала».
Скриплю зубами.
– Ты слишком молод, чтобы найти любовь всей своей жизни.
Он замирает.
– Мне двадцать один…достаточно, чтобы понять чего я хочу. У меня было приличное количество девушек и…